Замполит
Шрифт:
– Говорят, что кур доят.
– Знаю, знаю. Коров тоже на что-то сажают.
Кругом опять хохот.
– Ванечка, давай сегодня вечером спрыснем твое новое личико. Я в кайфе от него.
– Не могу, не дай бог, сглазишь.
– Да ты не бойся. У тебя только губы распухнут...
Девчонки ржут.
– Нет. Занят сегодня.
– А Клавка говорит, ты изменился от того, что у тебя все сломано. Неужели самое важное не вылечили?
Сегодня день смеха. Подруги Машки чуть не плачут, перегибаясь пополам от приступов хохота.
– А Клавка
Все замирают. Звуки медленно исчезают. Лицо Машки стало пунцовым.
– Извини, Ванечка. Я просто большая дура. Поверь, совсем не хотела смеяться над тем, что произошло. Ты не калека и слава богу. А Клавкасволочь. Я ей не верю. Пойдемте девочки.
Вся толпа тихо переговариваясь выталкивается в дверь. Последней выходит Машка-кошечка. Она вдруг резко поворачивается в дверях и кричит.
– Ваня, если захочешь увидеть меня, позвони. Телефон старый. Чертова девка. А ведь ей всего 27лет, а выглядит как восемнадцатилетняя. Ни мужа, ни детей, одни мужики в голове. Однако, и человеческое ей не чуждо. Наверно, все же женщины ближе воспринимают боль других.
– Нет у меня денег. Извини, Иван, но нет.
Капитан Гришаков Федор Матвеевич, вытирает взмокшую лысину. Я пришел к нему домой с просьбой одолжить денег на мебель. По картотеке майора Хохрякова, он числиться моим другом.
– Ладно не дашь, другие дадут. По крайне мере с ними ничего не случиться, - блефую я.
Лицо Федора Матвеевича сразу становиться серым.
– Постой, Ваня. Я знаю где их достать. У моей жены где-то здесь заначка припрятана. Я ее сейчас разорю. Что только не сделаешь для старого друга. Теперь жена пилить меня будет до самого начала рейса.
Он уходит в другую комнату и вскоре возвращается с пачкой денег.
– Вот пять тысяч. Хватит?
– Давай.
Теперь капитан деланно веселеет.
– Значит тебя тоже выпускают в плавание?
– Разве не слышал? Вместе поплывем.
– А в Амстердаме тебе помощь будет нужна?
Мы смотрим пристально друг другу в глаза. Похоже он все знает. Надо что бы он первый раскрыл карты.
– В чем же ты хочешь мне помочь?
– Полковник Мухитдинов сказал, что если что то у тебя проясниться, то оказать любую помощь.
– А он не говорил, что должно у меня проясниться?
– Ты что то должен вспомнить.
Крутишь капитан. Он надеется, что я найду ключ и номер счета, а тебя заставляет следить за каждым моим шагом.
– Спасибо, Федор Матвеевич, но в этот раз в Амстердаме, мне по видимому, помощь будет не нужна.
Он облегченно вздыхает.
– Значит операция откладывается.
И чего они меня проверяют. Не доверяют наверно. Этот тип после нашего разговора точно будет звонить им и сообщит содержание нашей беседы.
– Пока откладывается. Я пойду, Федор Матвеевич. Мне квартиру доделать надо.
– А я думал, мы чайку погоняем, поговорим по душам.
Вот хитрая лиса, как-будьто об этом только и мечтал.
– Спасибо, но некогда. В следующий раз.
В пустой квартире
– Але. Я слушаю.
– Ваня, приезжай ко мне. Я чего-то все боюсь. Приезжай, - почти умоляет голос Натальи.
– Что стряслось?
– По моему за мной следят...
– Тебе не кажется?
– Ванечка. приезжай, - чуть не плачет она.
– Хорошо. Жди.
Перепуганная женщина стоит у порога.
– Заходи быстрей.
Дверь захлопывается и она шепчет.
– Ты никого во дворе не видел?
– Нет.
– Пойдем я тебе покажу.
Наталья подводит меня к занавеске окна и показывает пальцем вправо.
– Смотри там, видишь человек?
Кроме уродливых теней деревьев я ничего не вижу, но что бы поддержать игру спрашиваю.
– И давно за тобой следят?
– Я вижу их третий день. С работы провожают сюда. Здесь целыми сутками дежурят.
На улице появляется запоздалый прохожий и торопливо проходит мимо.
– Вот видишь, пошел сообщать, что кто-то ко мне пришел.
– Да, незавидное у тебя положение. Сын где?
– К Колиной матери отправила.
– А все же, почему они за тобой следят?
Наталья отходит от окна и плюхается на диван.
– Не знаю.
А я догадываюсь, тебе надо заманить меня к себе, вот и придумала эту историю со слежкой.
– А может наоборот, от того, что ты много знаешь?
– Может быть, - чуть не плачет она опять.
– Пойду на кухню, сделаю чай. У тебя там колбасы или сыра нет?
– В холодильнике...
Я иду на кухню и слышу шуршание шлепанцев за мной. Наталья стоит, опираясь на косяк кухонной двери и следит за моими действиями.
– Колбаса в левом углу. Ваня я три дня пытаюсь вспомнить, что может тянуться за мной, почему так вдруг неожиданно, началась слежка. Да, я знала, что задумал против тебя муж со своими друзьями, я знала, что все провалилось и они искали выхода из создавшегося положения. Когда муж ушел к Клавке, я даже желала ему смерти, а когда она пришла, то была в шоке. И вот появился ты. Пришла посмотреть на тебя, почувствовать прежнего друга и испугалась. Не узнала. С этого момента все началось. Они пошли за мной, после моего посещения твоей квартиры. Значит ты под наблюдением?
– Может быть, но меня это не беспокоит.
– И тогда я взвесила все варианты, что может связывать тебя и меня в последних событиях.
– И нашла след?
– Да. После того как ты разбился, сюда приходил Сопин, твой друг тоже. Он все успокаивал Колю, они выпили и тут разговор пошел о том, как вытащить деньги из банка самим, как достать номер счета и ключ...
Я чуть не выронил чайник.
– Ну и...
– Разве ты не помнишь, ключ ты отдал мне. Вечером, перед тем как уехать в отпуск в Ростов, к жене, - подчеркнула она слово "жена",- приехал ко мне. Ругал Клавку, Ленку и попросил сохранить ключ. Говорил, что вдруг потеряешь его, тогда голову оторвут, а у меня сохранить надежней. Ты же меня все равно, не смотря ни на что любил, Полторанин и доверял мне.