Замурованный труп

Горес Джо

Вернувшись, Кёрни подошел к двери, состоявшей из двух половинок: верхней и нижней. Верхняя была открыта, и внутри можно было видеть четырех женщин и многочисленные ящики с досье. Женщины стояли возле окон, болтая между собой.

— Где я могу получить необходимые сведения? — спросил Кёрни.

— Здесь.

— Меня интересует дело Чарлза М. Гриффина.

Одна из женщин нашла подходящее местечко и вместе с другой стала просматривать дела. Обе они были медлительны, как коровы, но Кёрни сохранял спокойствие. Работа есть работа. Ты копаешь и копаешь, пока не докопаешься. Проще простого.

— Никаких

документов, сэр.

— Никто не спрашивал о Гриффине в течение последних трех часов?

Женщина сразу же перешла на официальный тон:

— Такого рода информации мы не даем. — Но по ее лицу нетрудно было догадаться, что никто не спрашивал.

— А уголовные дела тоже у вас?

— Почему вы не сказали сразу? — спросила она достаточно резко. И протянула жилистую руку — такие руки можно видеть летом в церквах у фермерских жен на Среднем Западе. — Обратитесь в отдел дорожных происшествий.

Кёрни поблагодарил ее, но она уже успела включиться в общий разговор женщин. С той стороны вестибюля виднелись двойные окна и стойка. Две мексиканки, одна с отчаянно вопящим ребенком на руках, уплачивали штраф: они по отдельности выкладывали на стойку свои доллары, так, словно те были сделаны из тончайшего испанского кружева. Сурового вида, с подбитым глазом человек в хаки вел явно бесполезный спор относительно штрафа за допущенные нарушения правил движения с не менее сурового вида помощником шерифа.

Помощник шерифа, который разговаривал с Кёрни, видимо, уже ждал выхода на пенсию, а стало быть, был обходительным, добродушным, неторопливым и хорошо знающим свое дело.

— Гриффин, Чарлз М. Дело слушалось в девять тридцать во вторник 13 июня под председательством судьи Бейли Джонсона. Вождение в состоянии опьянения, нарушение правил дорожного движения.

— Вы хорошо знаете это дело? — спросил Кёрни этаким равнодушным тоном.

— В феврале он скрылся, находясь под залогом. Залог был взыскан с некоего Джералда Кугана, 913, Мейн-стрит, Мартинес. С прошлого октября, когда этот субъект купил «тандерберд», он успел побывать в трех авариях. Когда его все-таки приволокут в суд, он навсегда лишится своей водительской лицензии. Несколько лет назад по вине какого-то пьяного водителя дочь судьи попала в больницу; он просто обожает притягивать к суду таких вот молодчиков.

Баллард не побывал и здесь. Прежде чем сесть в свой «галакси», Кёрни с минуту помедлил. За пять месяцев — три аварии, и все в нетрезвом состоянии. Возможно, эта домовладелица с Калифорния-стрит права: Гриффин сидит сейчас в тюряге, может, даже в местной, в Мартинесе. Баллард занят выяснением обстоятельств, связанных с тем, что узнал в полиции о Ванде Мохер, но он не знает обо всей этой истории с залогом и не сразу поедет в мартинесскую тюрягу.

Поэтому Кёрни решил начать свое расследование с тюрьмы и с установления личности человека, внесшего залог за Гриффина.

Мартинес был старым городком, небольшим промышленным центром, использовавшимся как глубоководный порт для разгрузки танкеров, с последующей переработкой нефти на заводе «Шелл Ойл». Сам завод выглядел как город, изображенный в каком-нибудь научно-фантастическом романе: вертикальные башни и трубы, высокие,

стройные и сугубо промышленного вида на фоне круглых холмов, за которыми лежал Каркинесский пролив. Въехав в город по Говард-стрит, улице с односторонним движением, Кёрни сразу же почувствовал через открытое окно тяжелый, въедливый запах нефти. Если ты работаешь в нефтяной промышленности, этот запах представляется тебе не таким уж неприятным. Обычная история. За всем этим стоят баксы.

Окружная тюрьма Контра-Коста находилась через улицу от нового двенадцатиэтажного административного здания, украшенного пальмами «пальметто», которые совершенно не вязались с обликом старого сонного города. Тюрьма, занимавшая целый квартал, была еще старой постройки: приземистое, темное здание, сложенное из безобразного серого камня. Узкие окна забраны решетками.

Кёрни поднялся по бетонным ступеням, прошел через открытые, видавшие виды металлические двери, раскрашенные под дерево, и остановился перед прочной решеткой. На ней были вывешены объявления, где указывались часы посещения, требовалось, чтобы все оружие сдавалось на проверку, запрещалось освобожденным преступникам посещать тюрьму в течение шести месяцев, а совершившим особо тяжкие преступления — и бессрочно.

— Чем могу помочь?

Перед Кёрни стоял молодой, атлетического сложения надзиратель с длинными обвислыми усами. Кёрни спросил, не пользуется ли гостеприимством тюремных властей Чарлз М. Гриффин. Ответ был отрицательный. Выходя из тюрьмы, Кёрни столкнулся с еще одним надзирателем, суровым, но не злым на вид, который вел заключенного с покрасневшими глазами, подергивающегося и шмыгающего носом. Нелегкое это падение — из мучительно-блаженного мира, где царствует героин, — в жестокий мир реальности: небольшая, шесть на восемь футов, камера, откуда после периода адаптации переводят в тюремный лазарет. Кормят здесь плохо прожаренной холодной индюшатиной.

Развернув машину, Кёрни вернулся на Мейн-стрит, нашел парковочное место перед ювелирным магазином и пешком отправился к дому номер 913. Это было самое сердце делового района, который еще сохранялся со времен Америки малых городов. Через несколько кварталов начинался большой зеленый лесистый холм, выделявшийся на фоне бледно-голубого калифорнийского неба. Залоговое агентство Джералда Кугана представляло собой узкое здание с каменным фасадом и темно-зелеными ставнями.

За стойкой стоял письменный стол с тремя телефонами, за ним сидела седовласая женщина с толстыми лодыжками; нижняя часть ее лица, казалось, заявляла: «Я бабушка», а в верхней — проглядывало что-то острое, обо что можно было порезаться.

— Мистер Куган здесь?

Она показала рукой на перегородку за столом, где находились небольшие боксы для переговоров.

— Он сейчас с клиентом. Я — миссис Куган.

— Очень хорошо. — Кёрни выложил на стойку свою карточку, где в верхнем левом углу мелькали такие слова, как «расследование», «кражи», «растраты», «изъятие имущества», «розыск», «взыскание», а в правом — можно было прочитать: «имеет лицензию и необходимые полномочия», «как в штате, так и в городе», «отделения по всей стране». — Мы хотели бы получить сведения о вашем бывшем клиенте Чарлзе М. Гриффине.