Замурованный труп
Шрифт:
Он позвонил в дверь.
Через несколько мгновений какая-то женщина открыла дверь; быстро заглянув внутрь, Баллард увидел загроможденную жилую комнату, что-то вещающий новый цветной телевизор, новый, затянутый сукном стол для игры в покер.
— Если вы что-нибудь продаете...
— Покупаю, — сказал Баллард.
Женщина хотела было уже захлопнуть дверь, но, услышав его слова, задержалась. Она была в шортах и лифе, с завязками на шее, босиком, на лицо тщательно наложена косметика, ногти на руках и ногах покрыты сверкающим лаком. Между полными грудями, полуприкрытыми
— И что же вы покупаете?
— Информацию о Гриффине.
Ее большие карие глаза смотрели непонимающе, ресницы даже не дрогнули. Вот, блин, промашка?
— Чарлз М. Гриффин. Я слышал, что он живет здесь.
Она чуть ли не с сожалением покачала головой:
— Вы ошиблись. Я не знаю такого.
— А ваш муж?
Она изменила позу, нарочито сексуально выставив бедро, и прикоснулась им к тыльной стороне руки Балларда. Баллард тут же убрал руку: от этой женщины можно ждать любых неприятностей, а он не хотел их, особенно сейчас.
— Может, он и знает его по работе. Понятия не имею.
— А может, Гриффин — один из игроков в покер?
— Покер? — Она перехватила его взгляд, устремленный на стол. — А, покер... Нет, я никогда не слышала о Гриффине, — добавила она.
Баллард показал на «олдсмобил», изобразив при этом улыбку.
— Когда я подъехал, то подумал, что это машина Гриффа. В последний раз, когда я его видел, у него был красно-белый «тандерберд».
Она нахмурилась, затем вдруг воскликнула:
— Кажется, я вспомнила. Красно-белый «тандерберд». Со всеми, какие только бывают, прибамбасами. На такой машине около месяца ездит Хоуи Одум. На прошлой неделе я и сама каталась на ней... — Она прикусила язык, как ребенок, выболтавший какой-нибудь секрет.
На прошлой неделе! Если автомобиль Гриффина здесь, то и сам он должен быть неподалеку.
— Где я могу найти мистера Одума?
Вместо того чтобы ответить на этот вопрос, она сказала:
— Гриффин. Чарлз Гриффин. Именно так его зовут. Хоуи сказал мне в апреле, через пару недель после того, как купил автомобиль, что на это имя могут приходить письма и он будет забирать их. Но никаких писем не было. Возможно, правда, мой муж находил их в почтовом ящике и отсылал обратно.
Изнутри послышался плач проснувшегося ребенка. Женщина посмотрела на Балларда с каким-то странным тайным значением.
— Надеюсь, вы не придете сюда еще раз?
— Нет, если найду Гриффина.
— Бога ради, ничего не говорите моему мужу о Хоуи. — Она положила руку ему на лоб. — Пожалуйста! Он меня убьет, если узнает, что я встречалась с Хоуи... Он... они поссорились.
— Мне нужен адрес Одума, — безжалостно настаивал Баллард.
— Послушайте, у меня его нет. Честно. Мы не делали ничего плохого, только катались на «тандерберде»... мы правда не делали ничего плохого. — Судя по всему, они
— В какие бары ходит Одум?
— Он даже не заглядывает в бары. Видите ли, у него крупные неприятности. С федеральными властями. Два, три года назад он оказался в трудном положении, ну и... подделал несколько чеков, среди них и чеки Боба. Поэтому Боб и он...
— Неприятности у Одума были из-за подделки чеков?
— Послушайте, мне надо переодеть ребенка. Я говорила вам чистую правду, надеюсь, вы не заложите меня Бобу?
— Конечно нет, — мягко сказал он. — Миссис...
— Шарон Биг... просто Шарон.
Баллард не стал давить на нее. Имена можно легко узнать. К тому же он уже выяснил все, что можно было выяснить. Если бы Одум околачивался в местных барах, его наверняка судили бы в Конкорде. Увидев, что женщина закрывает дверь, он сделал последнюю попытку:
— Но вы должны знать, где живет Одум. Хотя бы приблизительно.
Ее глаза, две большие бусины, выглянули из щели.
— Я думаю, где-нибудь в Окленде, Алемеде. Он никогда не говорил... честно...
Дверь закрылась. Баллард спустился по ступеням и пошел через густо заросший травой двор. По пути он наткнулся на полузакрытую вагонетку без колес и, выругавшись, остановился, ожидая, что из нее вылетит выводок перепелок.
Когда он садился в машину, в его воображении вдруг соединились два образа. Одум Хоуи, с которым Шарон, усталая мать троих детей, невзирая на это, не утратившая привлекательности, садится на заднее сиденье «тандерберда». И курчавый приятель Гриффина, досаждавший Шери с Калифорния-стрит. Вполне можно предположить, что это один и тот же человек. Подделыватель чеков, бывший заключенный, вполне вероятно, с вкрадчиво-приятной наружностью.
Вполне вероятно, что он высок и красив. Однако после отсидки у него могут быть проблемы с сексом.
Одум и кудрявый приятель Гриффина естественно сливались в одно лицо.
Именно с Одума и следовало начать дальнейшие поиски.
Баллард отъехал от кромки тротуара. Радиотелефон издал какие-то нечленораздельные звуки, похожие на бульканье воды в сточной канаве, а затем голосом Дэна Кёрни ясно и отчетливо произнес:
— СФ-1 вызывает СФ-6.
Баллард схватился за микрофон. Голос звучал слишком громко, без каких-либо искажений, чтобы доноситься из Окленда, расположенного по другую сторону холмов.
— Говорит СФ-6, — сказал он.
— Через три минуты встретимся в небольшом кафе на углу Уиллоу-Пасс и Маунт-Дьябло-стрит.
— Только ничего там не ешь, — посоветовал Баллард. — У них не еда, а отрава.
— Десять четыре. СФ-1 отключается.
Баллард весело побарабанил по рулю. Расследование ведет сам Кёрни. У него наверняка есть какие-нибудь идеи, как выйти на Хоуарда Одума. А через него — на Чарлза М. Гриффина. Челюсти наконец смыкаются. Подъезжая к универсалу своего шефа, он вдруг подумал: «А откуда, черт побери, Кёрни узнал, что я на Маунт-Дьябло-стрит?»