Замуж - не напасть
Шрифт:
Евгения с Машей переоделись в купальники, а мужчины все ещё ходят в своих легких светлых брюках. Может, запоздало думает Евгения, у них на уикэндах расхаживать в плавках не принято?
Вообще, несмотря на знание английского, она совершенно не знает иностранцев, прежде близко с ними не знакомилась, так что чувствует себя напряженно, от чего её не освобождает даже откровение Маши:
– Расслабься, не нервничай! Они, такие же мужики, как и наши. Может нас боятся ещё больше. Просто они несколько испорчены цивилизацией. Привыкли, что всегда все под рукой, и самими делать ничего
– Маша шутит, - с сильным акцентом говорит Майкл, услышавший окончание фразы.
– И в Америке есть дикие места... Я нанизывать шашлыки.
– нет-нет, я сама, - спохватывается Маша.
– Пока учись. Будешь у себя в Филадельфии готовить шашлык для знакомых девушек.
– Я хотел для жена.
– А у тебя есть идеал жены?.. Ну, какой бы ты хотел её видеть?
– Как Джеки.
– Вот видишь, Женя, - смеется она, - у тебя уже есть поклонник-американец.
– Я не есть поклонник. Поклонник звезда, кумир... Я есть лав... влюбчивый!
– Влюбленный, - поправляет Маша.
– Русские женщины - удивительные создания, - переходит на английский Майкл.
– Их трудно определить одним словом: они и решительные, и беспомощные, и нежные, и смелые.
– Ты не идеализируй, - предостерегает Маша, - и среди русских женщин бывают очень-очень разные.
– Зато если повезет, и найдешь ту, единственную... Думаешь, зря Джеймс через океан летел...
– О себе говори, - вполголоса замечает Джеймс.
– Прости, друг, сорвалось. А я не идеалист. Я тоже понял, что ваши женщины не всегда бывают нежными.
– Еще бы, - хмыкает Маша.
– Столько лет их пытались уравнять с мужчинами. Кое-чего уже добились. Женщины научились управляться с кувалдой, водить трактор и асфальтовый каток...
– Если миром будут править женщины.., - осторожно замечает Джеймс.
– Править?
– подключается к разговору Евгения.
– Как раз к этому нас постараются не допустить. А ну как у нас получится лучше? Кто же тогда станет кувалдой махать?
– похоже, вы не очень любите мужчин, - констатирует Майкл.
– Вы феминистки?
– Только не это, - прикладывает руку к сердцу Евгения.
– Никаких ярлыков, попробуйте разобраться без них. Не знаю, как у вас, в Америке, а у нас женское движение пока находится в зачаточном состоянии: собрались, посплетничали, решили - надо следить за воспитанием детей, и разошлись! Даже наш президент во всеуслышанье говорит: что-что, а экономику я вам не доверю! Почему, объяснить не может. Разве что скажет словами Чехова: этого не может быть, потому что не может быть никогда! Вот и весь аргумент!
Евгения так увлекается своей речью, что невольно начинает повышать голос и размахивать руками. Осекается лишь тогда, когда перехватывает восхищенный взгляд Майкла.
– Какая вы горячая!
– говорит он.
– Все, попался!
– подытоживает Маша, нанизывая на шампура кусочки мяса вместе с луком и помидорами.
– Не верь ему, Джеки, соблазнит и бросит!
– Маша, ты пошутила?
–
– Это шутка такая, или ты вправду думаешь, что я - обманщик?
– Конечно, пошутила, - подтверждает Маша, удивленная взрывом его чувств.
– Я вовсе не хотела тебя обидеть.
Все растерянно замолкают.
– Мы уже можем жарить мясо, - нарушает молчание Джеймс, раскочегаривший яркий огонь.
– Что ты!
– пугается маша.
– Дрова должны прогореть! Вот когда они превратятся в угли, тогда и придет наше время.
– Значит, будем ждать?
– Зачем ждать? Пойдем купаться!
– предлагает она.
Евгения не может не заметить, что у обоих американцев подтянутые, мускулистые фигуры. Без капли лишнего жира. Они даже похожи: короткие прически у обоих, загорелые лица. Вот только Джеймс кареглазый, а у Майкла глаза прямо пронзительно синие. Может, рискнуть, заглянуть в них поглубже? Один поэт сказал: "Постой, помедли, не спеши на огонек моей души..." А здесь её и не надо останавливать, сама медлит, но все же принимает протянутую руку Майкла, которую он подал, чтобы помочь войти в воду - дно не очень ровное.
Евгения с Машей плавают неплохо, но до мужчин им далеко. Те - резвые, подвижные, крутятся вокруг, как два дельфина.
– давайте пари: кто дольше пробудет подводой?
– предлагает Евгения; разве она не видит, как физически совершенны эти мужчины? Но все равно словно бес толкает её в бок.
– Я не участвую, - сразу отстраняется Маша.
– Нырнешь, от прически останется одно воспоминание. Где здесь найдешь парикмахера?
А Евгению уже понесло.
– На что спорим?
– На бутылку виски, - предлагает Джеймс; он тоже присоединился к Маше - куда он без прически?
– На поцелуй, - предлагает Майкл, и его слова звучат неожиданно серьезно.
Конечно, куда Евгении со своими двадцатью шестью секундами против этой идеальной грудной клетки против этой идеальной грудной клетки? У Аркадия она могла легко выиграть. Да у таких же, как он, заядлых курильщиков.
Словом, Майклу она позорно проигрывает. В смущении плывет со всеми к берегу, но когда выходят из воды, он останавливает её и напоминает:
– Я выиграл.
Разворачивает её к себе и целует. Но берет не за плечи, как другие, а одной рукой за талию, другой за шею. Получается, что он как бы сливается с ней каждым изгибом тела. Поцелуй длится вечно, потому что не то, что вырваться, Евгения не может даже пошевелиться. Не будь у людей носов, она бы умерла от удушья! Или от удовольствия...
Когда они наконец отрываются друг от друга, то не застают радом с собой ни Маши, ни Джеймса. Их товарищи деловито укладывают шампура на мангал.
Теперь Майкл сидит в шезлонге и неотрывно смотрит на Евгению. Она сорвала у озера несколько ирисов и приспосабливает их в вазу, собственноручно изготовленную из полиэтиленовой бутылки. Собственно, Майкл по её заказу отрезал ножом у бутылки верх, а она устлала внутренность будущей вазы цветной бумагой, вытащенной из пачки с печеньем. Ваза получилась оригинальной, но это вовсе не повод вот так смотреть на нее, открыв рот.