Замуж за короля
Шрифт:
«Да без проблем! Делайте, что хотите, я не возражаю», – так надо было ответить, да? Ладно, я действительно не против.
Переодеваться меня повели толпой. Свекровь коротко отдавала приказы по дороге, и видно было, что огромная махина терема держится на её плечах. В нашем мире она стала бы успешной бизнес-леди, а здесь руководила крупным хозяйством. Стоп, а где отец Вилара? Я ни разу о нём не слышала. Убыл по делам государственной важности? Или его уже не было в живых? Если так, то главой семьи являлся Вилар. «Последнее слово за ним» и всё такое.
Богато они жили. Углы в комнатах были заставлены тяжёлыми коваными сундуками, где хранили не только одежду, но
Свекровь оценивающе оглядела меня с ног до головы и сразу велела убрать в сторону два широченных платья. Ага, велики будут. Мы с Линой обе тощие. Не знаю, как одевались знатницы, но мать барича носила шитое золотом красное платье до носков туфель. На её груди лежал полукругом широкий воротник, расшитый жемчугом и драгоценными камнями. Волосы свекровь прятала под платок. Точно такое же голубое платье достали для меня, но платком обделили. Незамужняя ведь, косу можно не прятать. Потом хозяйка щёлкнула пальцами, и девушка-чернавка ловко схватилась за подол сарафана.
– Кхм, это зачем? – удивилась я, но потом в голос запротестовала: – Ой, не надо! Я сама переоденусь!
Служанка испуганно скукожилась и посмотрела на мою будущую свекровь.
– Ой, ли? – хитро прищурилась она. – Саул с рубашкой, может, ещё и стянешь, а с платьем ни в жизнь сама не управишься. Отвыкла от одевания или не привыкала никогда?
Чёрт дернул меня застесняться! Настоящая Лина сейчас стояла бы молча и руки подавала в рукава. Ещё две-три такие осечки, и во мне распознают самозванку.
– Саул только сниму, – скромно потупилась я. – Он грязный, боюсь испачкать половик.
Свекровь сузила глаза и посмотрела на меня в упор. Долго, оценивающе, будто просвечивая внутренности рентгеном. От её выводов сейчас зависело, как мне будет житься в доме Вилара, пока не найду способ сбежать. Я вспоминала порядки патриархального общества и надеялась, что скромность до сих пор в цене. А большего от девушки и не требовалось. Умом блистать вредно, своё мнение иметь запрещено.
– Воля твоя, снимай, – милостиво разрешила свекровь.
Грязный ком ткани тут же унесли из горницы, а следом и рубашку умершей жены смотрителя. Может, постирают и отдадут кому-нибудь из девушек-чернавок? Не хай добру пропадать. Мне-то уже без надобности.
Эх, вот и заговорила, как местные. Быстро. Но так даже лучше.
Я стояла голая посреди горницы и прикрывалась руками. Зубы снова стучали от холода. В больших деревянных домах летом – настоящий морозильник. За то их и ценят. Кондиционер не нужен. Солнце на улице вроде припекало, а у меня нос посинел, и кожа покрылась пупырышками. Заболею, точно заболею, если сейчас же не оденусь.
Свекровь в приступе любопытства аж вокруг меня обошла. Племенную кобылу выбирала? Как там таз? Не узкий? Пригодна для деторождения?
– Вилар мой тебя бил? – спросила она, глядя на спину, а я не уловила оттенков её интонаций с первого раза. Свекровь одобряла мои синяки? Мне не показалось? Классическое «бьёт, значит любит», что ли?
– Нет, не Вилар, – честно призналась я. – Смотритель на плантации за провинность.
– Замордовали вас там совсем, – покачала головой свекровь, но потом добавила: – Ничего, вам, моровым отродьям, только на пользу.
Вот и выводы оформились в слова. Жаль. После запрета Вилару спать со мной в одной комнате я надеялась найти, если не союзницу, то хотя бы защитницу от посягательств
– Отмойте её, – приказала свекровь с такой брезгливостью, что меня передёрнуло, – и одевайте.
На этот раз я не стала возмущаться, даже когда принесли таз холодной воды и долго шоркали меня тряпьём. Под конец закаливающих процедур я не чувствовала ног и оглушительно громко стучала зубами. Белья мне по-прежнему не полагалось. Вместо него заставили надеть длинную рубашку. Потом нижнее платье, и, наконец, верхнее. То самое, голубое. На талии его подвязали кушаком и положили мне на грудь тяжёлое ожерелье. Косу аккуратно переплели атласной лентой. Думала, щёки свеклой натрут для румянца, но обошлось без макияжа народными средствами.
Такую всю умытую и красивую меня отвели в светлицу. Здесь за рукоделием сидели младшие сёстры Вилара. Свекровь представила меня по имени и назвала не будущей женой их брата, а гостьей. Я тоже надеялась, что долго тут не задержусь. Девицы кивнули и вернулись к работе, а хозяйка ушла.
Женских разговоров и сплетен я наслушалась всласть. Меня даже подключили к общему делу, позволив распороть рубашку. Но в собеседницах у меня оказались обычные барские дочери, а не местные кандидаты наук. Вместо политики, истории, географии девушек волновали свадьбы подруг и гуляния с играми. Вся польза от разговора – специфические названия. Я разучила десяток новых слов и, наконец, узнала, чем баричи отличались от знатников. Каплей королевской крови. Даже если она сильно разбавлена. Как говорится, «седьмая вода на киселе». Баричи непременно относились к королевскому роду, а знатниками называли всех остальных государственных мужей. Так что Вилар ещё и родственник Ривазу. И Лина, может быть, тоже. Что ж, достойная партия, если бы не метка на шее.
Вечером был ужин, на который старший брат надзора явился в синей шёлковой рубашке навыпуск. Переоделся в домашнее, ага. Простая такая одежда, всего лишь манжеты и ворот золотой нитью расшиты. У меня уже в глазах рябило от буйства красок и драгоценного блеска, а от разговоров начинало тошнить. Но хвала местным богам, хозяева на обращали на меня внимания. Продолжали обсуждать хозяйство. Надзорный будто специально не рассказывал о работе. Может, ему в надзоре запретили. Секретность, чтоб её!
После ужина все снова разошлись по комнатам. Я насчитала тридцать слуг в тереме. И это только те, кто хоть раз попался мне на глаза. С таким количеством народа на квадратный сантиметр площади улизнуть незаметно будет тяжело даже ночью. Да и сбегать без четкого плана больше не хотелось. Хорошо бы добраться до маленькой деревни на окраине и пропасть там без вести, но нельзя. Мне кровь из носу нужно обыскать королевскую сокровищницу. Там хранился мой билет домой. Амулет Сердце Душ.
Сёстры Вилара часто упоминали столицу – Думшат. Вздыхали, что летом там скучно, потому что все баричи по уделам разъехались и вернутся только на Покров. «Ах, какие будут гуляния!» Вечеринка, значит. Светский раут. Когда знатные семьи ходили друг к другу в гости. Хороший повод приехать в столицу, кстати. Но тогда я должна оставаться невестой Вилара или выйти за него замуж. Проклятье, не хотелось решать одну проблему за счёт другой! А добираться в Думшат своим ходом я могла не один месяц и попасть в бездну неприятностей. Это не цивилизованная Европа, где автостоп – один из способов передвижения. Здесь на дорогах тебя и ограбят, и убьют. Проще выйти замуж за Вилара. Чёрт, нет! Мне отчаянно не нравился этот план. Нужен другой.