Замуж за миллионера
Шрифт:
Блядь. Вот сейчас я понимаю, что влюблен в Камрин. Она не похожа на других женщин. Она целеустремленная, у нее есть стержень. И она пробуждает во мне желание остепениться… или, может быть, я всегда хотел этого, но до сих пор не находил подходящей девушки, которая подходила бы мне умом, телом и душой.
До нее.
И с приближением даты Х, я все еще не нашел способа признаться, что на самом деле чувствую.
Я делаю паузу и кладу руку на поясницу Камрин.
— Сходи куда-нибудь
— Сейчас? А как же работа? — спрашивает она, вопросительно глядя на меня.
— Пожалуйста. Хочу тебе кое-что показать. — Или, скорее, кое с кем познакомить.
Должно быть, Камрин что-то замечает в моих глазах, потому что, изучив выражение моего лица, улыбается.
— Хорошо.
ГЛАВА 25
Камрин
Я прогуливаю работу, что совершенно не в моем характере, а еще у меня кружится голова. Чувствую себя такой непокорной и живой. Держу Стерлинга за руку, и мы почти вприпрыжку бежим по нью-йоркским тротуарам, пока не добираемся до парковки. Стерлинг останавливается.
— Моя машина стоит здесь. — И тянет меня за собой.
— Мы покидаем город? — Я не думала, что мы поедем куда-нибудь, поэтому немного удивлена.
— Увидишь. — Стерлинг нажимает кнопку на брелоке, и спортивный черный седан перед нами мигает фарами.
— Парень, у которого есть план. Мне это нравится.
Мы садимся в кремового цвета кожаный салон, который так восхитительно пахнет знакомым одеколоном, что я едва не издаю стон.
— Это я впускаю тебя в еще одну часть моей жизни. — Он грустно улыбается.
— Я не знаю, что и сказать.
— Скажи «да». Обещаю, верну тебя домой к ужину.
— Да.
Мы едем сорок минут и через мост въезжаем в Нью-Джерси. Я не спрашиваю, куда мы… не потому, что мне не любопытно. А потому, что доверяю Стерлингу, и хочу, чтобы он знал это.
— Что это за группа? — спрашиваю я.
На фоне тихо играет компакт-диск. Это атмосферный рок, и мне нравится настроение, которое создает музыка — болезненно нежное и глубокое, но наполненное обещаниями.
— Это моя любимая группа, называется Broken Bells. — Стерлинг смотрит прямо перед собой, наблюдая за шоссе, и я не могу не чувствовать, что мыслями он далеко отсюда. (Примеч.: Broken Bells — американский инди-поп-дуэт, состоящий из вокалиста группы The Shins Джеймса Мерсера и продюсера, а также участника группы Gnarls Barkley Брайана Бёртона, более известного под псевдонимом Danger Mouse).
Мы, наконец, выезжаем и делаем несколько поворотов. Я не узнаю этот район и до сих пор не имею ни малейшего понятия, что нас ждет. Когда Стерлинг притормаживает и останавливается на улице перед зданием, на вывеске которого написано «Дом престарелых Уэстбрука», мое сердце ухает вниз.
Все становится ясным, как божий день. Это как открыть глаза после погружения. Что бы это ни было, кто бы здесь ни жил — это важная часть
Стерлинг глушит двигатель машины, и нас охватывает напряженность момента. Я перестаю тянуться к дверной ручке, и когда вижу, что он просто смотрит прямо перед собой, опускаю руку на колени.
Мое сердце колотится, когда я осознаю важность момента.
— Стерлинг…
Наконец он облизывает губы и поворачивается ко мне.
— Возможно, это была плохая идея.
Я снова смотрю на здание, потом опять на него.
— Ты боишься, что отпугнешь меня или я не смогу справиться с тем, что внутри?
— Что-то типа того. Просто начал сомневаться по этому поводу.
— Я никуда не уйду, — заверяю я и ободряюще сжимаю его руку.
— Ладно. Давай сделаем это. — Выражение его лица становится решительным.
— Не хочешь сначала сказать, что мы здесь делаем? — Я пытаюсь улыбнуться.
— Верно. — Стерлинг смеется, открывая дверцу машины. — Пойдем. Я все объясню.
Пока мы идем к зданию, Стерлинг рассказывает, что у его мамы ранняя деменция. Он говорит об уходе отца и о том, что в некоторые дни его матери лучше, чем в другие. Стерлинг говорит, что, получив наследство, первым делом перевезет ее в более приличное место, поближе к дому. К тому времени, когда мы отмечаемся на стойке регистрации, мое сердце тает.
Наконец, мы направляемся к комнате 302.
Кажется, все здесь знают Стерлинга, он здесь завсегдатай. От уборщика, подметающего пол, до медсестер и директора — все они знают его. И для них он не тот красивый и успешный адвокат, о котором в последнее время пишут в новостях. Он просто преданный сын, который любит свою маму.
Стерлинг останавливается у двери и поворачивается ко мне с мрачным выражением лица.
— Наверное, мне следовало предупредить маму, что ты приедешь. Черт, наверное, мне следовало сказать ей, что я приеду. — Он потирает затылок.
Я переминаюсь с ноги на ногу, не в силах придумать, что сказать в этот момент.
— Не бери в голову. Все будет хорошо. Вперед.
Мы входим в тускло освещенную комнату. Женщина с длинными серебристыми волосами сидит в кресле-качалке в углу и читает книгу. Сама комната крошечная, в ней едва хватает места для двуспальной кровати, комода и кресла, на котором она сидит. Узкое окно, задернутое пыльной занавеской, выходит на стоянку внизу.
— Стерлинг! — Она сияет, когда видит его. Встает, и мы встречаем ее в центре комнаты.
— Мам, это Камрин Палмер. Камрин, это моя мама — Джиллиан.
— Приятно познакомиться. — Я протягиваю руку и беру ее маленькую ладошку в свою.
— Очень приятно, дорогая. — Она отпускает мою руку и смотрит на сына. — По какому случаю?
Стерлинг пожимает плечами.
— Без повода. Просто подумал, что приглашу двух лучших девочек на мороженое.
Джиллиан расплывается в счастливой улыбке, как будто этот мужчина — маленький мальчик (который теперь возвышается над ней) — весь ее мир.