Замуж за монстра, или Любви все чудища покорны
Шрифт:
— Я… боюсь, Сэм. Меня поразил страх, что эта чудесная женщина не приедет.
Сэмюэл наполнил бокал и тоном знатока произнёс:
— Я абсолютно уверен, ваша светлость, что вы боитесь кое-чего другого.
Удивлённо взглянул на дворецкого.
— И что же это, по-твоему?
Сэм вернул графин с вином на место и сказал уверенным, даже чуть надменным тоном:
— Вы боитесь, что она вернётся. Вы боитесь этого, потому как не верите, что можете понравиться женщине таким, какой вы есть. Вы не принимаете себя и думаете,
Я не ожидал столь длинного монолога от своего верного слуги и даже не нашёлся, что сказать.
Медленно допил вино и осторожно, словно боясь разбить, поставил бокал на стол рядом с подаренной вазой и пионами.
— В твоих словах что-то есть, Сэм, — наконец, отозвался я. — Мне нужно подумать. Осмыслить твоё наблюдение.
Чуть позже, заперевшись в кабинете, прокрутив в голове недолгий разговор с Авророй, затем слова Сэма, я понял, что пропал.
Пропал, ослеп, оглох. Но до чего же это оказалось приятным!
Я понял, что готов отдать всё на свете, чтобы разгадать эту женщину, раскрыть все её секреты, проникнуть в её мысли, обнажить её душу.
А узнав все её тайны, поделиться своими секретами и вместе с ней хранить уже общие тайны в глубинах своих сердец, беречь их до самой смерти. Говорят, когда в семье муж и жена знают всё друг о друге, они словно освобождаются от оков и обретают свободу. Возможно ли у нас с ней подобное?
Аврора будет принадлежать мне, а я – ей.
Я буду защищать её, оберегать её.
Любовь?
Возможно, со временем, придёт и любовь.
Знаю одно, волк уже готов стать её верным псом. И даже если она прикажет «сидеть», «лежать», зверь исполнит любую её команду. Проклятые животные инстинкты...
Не знаю, до чего бы я ещё додумался, как вдруг, шкатулка, куда приходят письма, мягко засветилась и издала щелчок, оповещая о новой корреспонденции.
Сердце часто забилось. Я затаил дыхание и с каким-то благоговением открыл шкатулку.
Никакого конверта, лишь белый лист бумаги, сложенный вчетверо.
Дрогнувшими пальцами достал письмо и медленно развернул его…
Письмо было от Авроры…
— Святые небеса и все проклятые земли… — выдохнул сокрушённо, когда начал читать первые строчки.
Прикрыл глаза и чётко представил всё то, что она написала…
Понял, что мне прямо сейчас нужна холодная ванна.
Нет! Ледяная!
* * *
Ледяная вода не помогла…
Это письмо…
Ещё никто и никогда в жизни не писал мне подобной чувственной фантазии.
Никто и никогда не говорил со мной столь откровенно. Даже в письме.
Аврора, сколько же в ней огня.
«Лиам, я вернулась,
Закрою глаза и представлю, что в комнате не одна.
Ты тихо подойдёшь ко мне и очень ласково обнимешь меня за плечи своими крепкими руками. С нежностью поцелуешь меня в шею и мягко прикусишь за мочку ушка… Твоё горячее дыхание заставит меня задрожать и тихонько застонать…
Я скажу, что хочу тебя… Что хочу заняться с тобой любовью, Лиам.
И ты не сможешь мне отказать.
Я буду наслаждаться ласками, которые ты мне подаришь. Нежными, иногда грубыми и сумбурными, но я буду утопать в истинном блаженстве.
А после я сама осыплю тебя поцелуями. Утону в аромате твоей кожи, исследуя каждый кусочек твоего тела. Я подарю тебе ласку везде…
Я заставлю дрожать тебя, Лиам и наслаждаться моими руками, пальчиками, губами… Моё тело, мягкое и белое идеально подойдёт к твоему сильному и смуглому…
Мы будем парить в объятиях друг друга, обещаю.
Я знаю, что моим губам, моему языку понравится вкус твоей кожи…
Ммм, Лиам… Я уже ощущаю тебя на кончике своего языка… терпкий, чуть солёный вкус…
А ты чувствуешь моё горячее дыхание и обжигающие следы от моих поцелуев на своей коже?
Я представляю, как наяву, твоё дыхание, оно учащается и тебе хочется большего…
Ты в моей нежной власти, Лиам.
Наши тела соприкоснутся… Это будет самый прелестный, самый чувственный момент нашей близости… Момент, когда ты сделаешь меня своей, Лиам…
Что ты чувствуешь, граф Найтмэр, читая эти строки?
Не напугала ли я тебя своей откровенностью? Не оттолкнула ли?
…
Постскриптум: я обязательно надену красивое бельё.
Аврора Даль, твоя почти невеста и жена»
Я долго не мог сосредоточиться, чтобы ответить.
Слишком ярко и живо представил Аврору в своих руках…
Долго приходил в себя…
Ответ получился коротким, на мой взгляд, сухим, но сейчас на большее я был просто не способен.
«Дорогая Аврора…
Твоим письмом я был обескуражен… пишу эти строки и до сих пор взволнован…
Нет, я не из пугливых мужчин. И ты меня не оттолкнула.