Замуж за принца любой ценой
Шрифт:
Он говорил совершенно серьезно, так, что не поверить было нельзя. Хотя теперь Адель закрылась в полной мере, так плотно, как только могла. Он больше не заставит ее, не может повлиять.
Самоуверенность раздражала.
— Весь мир крутится вокруг вас?
— Большая его часть, — он улыбнулся. — Давайте попросим Гленн, она вылечит вас.
— Не нужно. Это пройдет само.
— У вас серьезные ожоги, проходить будет долго. Неделю, не меньше. То, что отказывался я — другое дело. У меня, на самом деле, не было ничего страшного, — он глубоко вдохнул, выдохнул. —
— Вы? — она удивилась. — Вы не можете.
— Да бросьте. В каждом из нас намешано силы от всех семи домов. Моя прабабка была из Олстеров. Можно вытащить любую силу, если знать как. Но так далеко, конечно, сложнее. Дайте руку.
Она устала с ним спорить. Просто устала.
Поддалась.
Он взял ее за руку. Ее ладонь в его ладонях… его глаза… он так смотрит на нее… Так не должно быть.
И по всему телу разливается спокойствие и тепло.
— Лучше бы сесть, конечно, — говорит он. Хмурится. — А то я не уверен… Ладно, попробуем так.
У него теплые руки, очень сильные. Он закрывает глаза.
Стоит неподвижно.
У него такое серьезное, сосредоточенное лицо. Напряженное.
Кожу на запястье покалывает, слегка жжет, но не сильно. Адель видит, как следы ожогов светлеют на глазах.
Видит, как капелька пота стекает у Йоана из-под волос, по виску, по щеке… и вторая — по лбу и по носу… Он глубоко дышит.
И вдруг резко отпускает, открывает глаза, рассматривает ее руку. Смахивает с носа каплю.
— Ну вот, — говорит он. — Еще кожа немного шелушится, но вроде уже лучше. Да?
— Да, — она проводит по запястью пальцами, там, где еще недавно были следы. Боли нет совсем. Только чуть-чуть щекотно.
— Хорошо. Тогда давайте другую.
Еще раз.
Он не Олстер, конечно, и Адель видит, как это тянет из него силы. Почти на пределе.
Нужно было сесть. В какой-то момент он едва не падает. Но успевает очнуться, устоять на ногах. Щеки бледнеют.
Но уже все.
Он открывает глаза.
Глубокий вдох.
— Вот и все, — говорит он, облизывает губы. — Теперь можете есть черешню спокойно.
— Вы что, читаете мысли? — благодарность не успевает, вместо нее накатывает злость. Он не имеет права!
— Нет, — смеется Йоан. — У вас просто все написано на лице. Слишком явно. Прямо слюнки текут.
Он издевается. Краска постепенно возвращается, Йоан приходит в себя.
Злость…
И все же…
— Спасибо вам, милорд, — говорит Адель. — Я очень благодарна.
Он ей помог.
— Не стоит, — его глаза смеются тоже. — Хотите совет? Не пытайтесь вешаться Роналду на шею, не показывайте, что он вам интересен. Покажите, что он безразличен вам. Рон воин, его
Это неожиданно.
Даже нечего сказать.
— Подыграете? Зачем?
Йоан пожимает плечами.
— У нас с Роном свои счеты, старая история.
Хочет ли она?
Если Йоан подыграет то… будет рядом? Сделает вид, что Адель нравится ему?
Только сделает вид?
8. Нити судьбы
Моры — это вода и время. Следование пути.
Морам запрещено пользоваться силой в полной мере. Это слишком глобально, перемены захлестывают всех.
Морам и Харалтам.
Харалты — это небо и судьба. Предвидение. Выбор.
Бабка Адель из Харалтов.
И иногда Адель снятся сны.
Она просыпается в холодном поту. И даже не может понять, что так сильно пугает ее.
Ей снится свадьба. Ее свадьба.
Храм Предвечной Матери, и она стоит перед алтарем.
Рядом с ней мужчина. Раньше она только догадывалась, но теперь совершенно точно могла сказать, что это Роналд. Он снился ей задолго до того, как Адель увидела принца своими глазами. Совсем такой, как в реальности — высокий, сильный, невероятно красивый.
Он берет ее за руку, он наклоняется к ней. Его черные, просто невероятные глаза, уже раздевают ее, бесцеремонно. Его ноздри возбужденно подрагивают. «Теперь ты моя!» — шепчет он ей на ухо. И накатывает ужас.
Вещий сон. Так будет.
Во сне она боится его? Или боится чего-то другого?
В этом сне есть еще один человек.
Нет, там много людей, храм полон народу, все поздравляют их.
Но один — особо. Адель даже не может видеть его со своего места. Она просто знает, что он там. Такой страшный человек, который прячется в тени нижней галереи бокового нефа, между колонн. Его лицо изуродовано шрамами, у него один глаз и одна рука, он худой, бледный… ему тоже что-то надо от Адель. Он тоже хочет сказать: «Ты моя», но молчит.
Она не видит его, но знает — он там. Он смотрит на нее.
До приезда в Несбетт Адель еще надеялась, что этот сон ничего не значит. Но теперь…
— Хочешь посмотреть на звезды?
Поздно вечером Роналд зашел сам, и это просто невероятно.
Адель уже почти собралась пойти спать, когда он постучал. Позвал ее.
Она не поверила.
Первое, что Адель сделала — закрылась наглухо.
Нет, дверь она открыла, но возвела вокруг себя стену, что никакой ауре ее не пробить.
Он улыбался ей. Но улыбка от чего-то, казалась чужой, принадлежащей другому человеку. Теплая улыбка и холодный взгляд. Это пробирало до дрожи.
Он пришел к ней.
В этом было что-то неестественное, какая-то ложь. Но что же не так — Адель пока никак не могла уловить.
Это Йоан устроил?
Иначе, зачем Роналду приходить?
И зачем это…
Если мать узнает, что Роналд пришел сам — она будет счастлива. И, может быть, даже будет немного более снисходительна к Адель.