Замуж за принца

Блэквелл Элизабет

— Да пошли они все к черту, — взорвался Дориан.

Сэр Уолтур покачал головой, давая понять, что не одобряет подобной непочтительности сына. Я хранила молчание, потому что никогда не вмешивалась в разговор, когда отец с сыном обсуждали государственные дела. Мнение женщины не могло интересовать ни одного из них.

— Король Ранолф командует самым сильным войском, которым когда-либо располагали эти края, — продолжал Дориан. — Нам пора показать, на что мы способны.

Сэр Уолтур снова грустно покачал головой. Затем он обернулся ко мне.

— Я хотел бы кое-что обсудить с тобой, Элиза. Когда сегодня утром люди из Гиратиона покидали

замок, я проводил их во двор. Но когда они выезжали в ворота, их предводитель отъехал в сторону, чтобы поговорить с кем-то, кто стоял у стены. Этот человек с головы до ног завернулся в темный плащ, и я бы не придал этой встрече особого значения, если бы в эту секунду ветер не сменил направление, откинув капюшон накидки. Это была Роза. Я мгновенно узнал ее по волосам.

Я удивилась, но не особенно. Мне следовало догадаться, что Роза попытается устроить драматическую прощальную встречу с человеком, которому удалось взбудоражить ее воображение. Я только надеялась, что никто из людей Джоффри не заметил ее опрометчивого поступка.

— Кто-нибудь еще это видел? — спросила я.

— Не думаю. К счастью. Но полагаю, что мой долг уведомить об этом короля.

— Нет, прошу вас, не надо, — взмолилась я. — Я сама с ней поговорю.

Сэр Уолтур сидел ссутулившись и по-старчески безжизненно уронив на стол руки.

— Молодежь никогда не задумывается о последствиях. Как и те, кто рвется в битву. — Он поднял глаза на Дориана. — Когда разойдется слух о том, что подкрепления нам ждать не приходится, войны уже не избежать.

— Я этому даже рад, — вызывающе воскликнул Дориан, заставив меня похолодеть, услышав о таком рвении к кровопролитию.

Как уже отмечал сэр Уолтур, его сын был неудержим, когда речь шла об удовлетворении его желаний, независимо от того, какой ценой он добивался их исполнения. Точно также и Роза отказалась признать свою вину, когда я упрекнула ее в том, что она бегала за Джоффри, как падшая женщина. Когда я попыталась обратиться к ее здравому смыслу, указав ей на то, что она подвергает себя опасности, так близко подходя к воротам замка, она только усмехнулась.

— Это еще опаснее, чем гулять по Сент-Элсипу? — поинтересовалась принцесса. — Видишь ли, я это уже делала, и ничего плохого со мной не случилось.

— Ты выходила из замка? — в ужасе воскликнула я. — Одна?

— Никто не станет присматриваться к девушке в простом платье служанки.

Я понимала, что она борется с налагаемыми на нее ограничениями, но даже не предполагала, что она готова на все ради того, чтобы от них избавиться. Я настойчиво попросила ее больше никогда этого не делать, но, даже вырвав у нее обещание, знала, что она все равно его нарушит. Тем не менее я не стала рассказывать об этом ее родителям и не потребовала от ее служанки доносить мне обо всех действиях Розы. Я не сделала ничего, чтобы ее остановить. Прогулки Розы за стены замка подпитывали жизненно важную часть ее души. Если бы я не стала тайно поддерживать ее попытки обрести независимость, я могла бы навеки утратить ее доверие и ее любовь.

* * *

Опасения сэра Уолтура о неизбежности войны оказались пророческими. Не прошло и двух недель после отъезда Джоффри и его людей, как мы получили неутеплительные новости. Мятежники захватили крепость Эмбрисс. некогда принадлежавшую семейству де-Роли, но на протяжении последнего десятилетия бывшую под контролем войск короля. Я находилась во дворе вместе с Дорианом, когда

прибыл гонец. Измотанный и насмерть перепуганный солдат так загнал лошадь, что несчастное животное еле переставляло ноги. Дориан крикнул одному из конюхов, чтобы он поскорее забрал коня. Спешившийся всадник оказался совсем юным парнишкой с глазами человека, которому довелось видеть много несчастий.

Дориан буквально дотащил гонца до Зала Заседаний, где спешно собрались король и его советники, включая сэра Уолтура. Хотя мне места там не было, я последовала за ними, держась на почтительном расстоянии. Вместе со мной к Залу потянулись и остальные придворные, ощущавшие важность появления этого нежданного гостя.

Король попросил молодого человека изложить свое сообщение. Я топталась в коридоре и лишь краешком глаза могла разглядеть собравшихся в зале мужчин, зато я отчетливо слышала весь ужасный рассказ юноши. Двумя днями ранее на Эмбрисс было совершено нападение. Парнишка находился на одном из близлежащих холмов и видел, как в крепость через ворота ворвались захватчики, похожие на стаю волков, жаждущих крови. Они действовали быстро и беспощадно. Людей сбрасывали со стен и из башен, а затем все поглотило пламя.

— Ты видел тех, кто напал на крепость? — спросил король.

— Люди, возглавлявшие отряд, скакали под знаменем де-Роли — три медвежьи головы на желтом поле, — ответил парень. — Один из них ехал на черном коне, самом огромном из всех, которых я когда-либо видел.

— Марл, — еле слышно прошептал король.

Рассказы о старшем брате де-Роли скорее напоминали легенду. Говорили, что он на голову выше всех остальных мужчин и ездит верхом на огромном черном звере, скорее напоминающем быка, чем лошадь. Если нападение совершил Марл, это означало объявление войны.

И все же как могла так хорошо укрепленная крепость пасть так быстро? Позже, когда гонца отпустили, я отвела его в Нижний Зал и позаботилась о том, чтобы его накормили.

— Ты видел, как всадники скачут к крепости? — спросила я у него.

Мальчик кивнул головой.

— Как они попали внутрь? Стены наверняка были надежно защищены.

— С того места, где я стоял, мне не были видны ворота. Но мне показалось, что крики из замка донеслись очень скоро.

Значит, не было ни атаки, ни осады. Ворота Эмбрисса открыл предатель, и это доказывало, что влияние короля на своих подданных заметно ослабело. Дориан и его друзья могли считать себя самыми храбрыми солдатами в стране, но никакое воинское искусство не могло защитить от предательства.

После долгих лет шепотом передаваемых друг другу слухов и смутных угроз король и его люди могли наконец-то открыто готовиться к войне. Командиры начали тренировать солдат на огромном турнирном поле к югу от крепостных стен, и воздух вокруг замка целыми днями гудел от топота копыт. Оружейную до глубокой ночи озаряло пламя кузнечных горнов. Лежа в кровати, я прислушивалась к звону металла. Королева Ленор все свое время посвящала молитвам и не покидала часовни. Отец Габриэль неотлучно находился при ней. Ей предстояло править в отсутствие короля, и я опасалась, что такое бремя окажется для нее чересчур тяжелым. Тем не менее она относилась к предстоящему отъезду супруга с покорностью и смирением, и я, пусть и неохотно, была вынуждена признать, что этим мы обязаны усилиям отца Габриэля. Я была готова простить ему отчужденность по отношению ко мне и всем остальным придворным, если его молитвы вселяли силы в королеву.