Замуж за врага. Его (не) любимая 2
Шрифт:
Княжна долго стучала в запертую дверь. Наконец, замок с той стороны щелкнул, и в проходе появился Ивар.
— Зачем ты пришла? — Процедил раздраженно. — Если кто-то увидит тебя здесь, мне не поздоровится.
— Хотела увидеться.
— Сейчас не самое подходящее время. Уходи. Увидимся на празднике.
Не ожидав столь холодного приема от того, кем она жила и дышала последние недели, девушка удивленно захлопала ресницами.
Неожиданно из коридора донеслись голоса. Ивар, недолго думая, схватил ее за локоть и втянул в комнату, захлопывая
— Видишь, — процедил, — ты могла все испортить. По казармам и так пошел слушок, что я охмурил одну из придворных дам ради денег и теперь начну ее «доить».
— Прости, — прошептала София. Ей в голову не могло прийти, что ее любовь доставляет ему неудобства.
— Ладно, — комендант смягчился. — Через несколько дней мы сбежим, и все закончится.
— Да, — улыбнулась заложница.
В этот момент за спиной Ивара послышался кашель.
В темной комнате, не имевшей окон, горела одна свеча и София не сразу обратила внимания, что у дальней стены кто-то копошился, а если быть точнее — четверо мужчин, двое из которых стояли к ней спиной, прикрытые плащами и капюшонами.
— Мои друзья, — нехотя выдавил он. — Уходят завтра с обозом на запад.
Те двое, что стояли к ней лицом поклонились.
— Это мой брат Радимир, — пояснил Ивар.
— У тебя есть брат?
— А кто, по-твоему, помогает с нашим побегом.
Девушка присмотрела к брату любимого: высокий, худощавый молодой мужчина. Чуть старше Ивара, темноволосый. Глаза — голубые и колючие, как жестокие горные реки Лейда. Губы изгибает неприятная улыбочка.
— Это друг Савелий, — Ивар представил второго — типичного уроженца северного княжества: широкоплечего, с внушительными кистями рук, темноволосого и темноглазого.
— Приветствую, — пробасил Савелий.
София ответила кивком и перевела взгляд на остальных. Третий воин молча складывал в седельную сумку сухари, вяленое мясо, орехи, а четвертый, наблюдая за ним, искусно поигрывал картами — те вились меж его ладоней неуловимой, слитной воедино спиральной цепью и ни разу не нарушили стройного ритма.
— Ушли, — оценив тишину, Ивар открыл дверь. — Ну, все, не приходи больше. Это опасно. Увидимся на гуляньях.
— Я люблю тебя, — София обернулась в надежде еще раз обменяться взглядом с женихом, но ее слова ударились о закрытую дверь.
Святослав мчался в Стифополь, обгоняя ветер и надеясь прибыть в столицу на закате ускользавшего дня. Вместе с молодым князем возвращались воевода Добрыня, близнецы Словен и Тис, и несколько десятков воинов. Большая часть его сопровождения рассеялась по губерниям, и теперь немногочисленный отряд командира насчитывал около двадцати человек.
Стифополь вынырнул из-за поворота и засверкал шпилями башен, утопая в золоте тающего огня. Когда Святослав и его немногочисленная свита, въехали на задний двор, солнце село, и вечер затянул холодной полумглой. Как бы буднично командир «Северного Ветра» не пытался обставить свое возвращение — ничего не вышло. Первыми встречать
Она долго висела на его шее, не желая отпускать:
— Я так соскучилась, так волновалась. Хвала Северосу, ты жив и здоров. Мы так редко видим тебя дома. Обещай, что пробудешь на этот раз хотя бы месяц.
Святослав обнимал девушку за талию, целовал в лоб и отвечал:
— Только ради тебя, малышка.
Темно-синюю военную форму командира, расшитую серебром по рукавам и груди, с нашитой руны Дома, князь сменил на белоснежную сорочку, темные узкие брюки, плетеный серебром широкий пояс, высокие княжеские сапоги, и через час присоединился к семейному ужину в Большой Трапезной.
Роман говорил о делах и проблемах княжества. Рассказал о недавнем нападении на алхимические лаборатории Башни Жемчугов и посетовал, что обыски столицы так и не вывели на след злоумышленника. Затронул приготовления к празднику, который завтра с утра начинался парадом, а заканчивался шумными гуляниями.
Святослав рассеяно слушал, поигрывая полупустым бокалом с вином, но как только Гордана и Верея завели разговор о заложнице перемирия, оживился.
— Она еще очень юна, — заметила княгиня, — но не заносчива и не болтлива. Для княжеских дочерей — это редкость.
Верея бросила на нее недовольный взгляд и насупилась.
— Милая, она не тебя имела в виду, — подбодрил Святослав. Он желал засыпать жену брата вопросами о Софии, но почему-то молчал.
— Ее, ее, — рассмеялся Роман, — знаешь, Святослав, что наша милая сестрица заявила недавно?
— Что?
— Что выберет себе мужа сама!
— Даже так? — Рассмеялся Святослав.
— Только так и не иначе! — Топнула ногой Верея. — Вы же не думаете, что отошлете меня, как корову куда-нибудь за тридевять земель, и я послушно исполню вашу волю?
— Уже нет, — хмыкнул Роман.
Через пять минут снова вернулись к разговору о заложнице.
— А еще София неприхотлива, — удивлялась Гордана. — Все, что попросила у Романа, возможность посылать брату письма. Другая бы воспользовалась случаем и потребовала сундуки с золотом и жемчугами. Она добрая и покладистая. О, Перран, — вздохнула, воззвав к имени восточного бога — покровителя ее родных владений Тарберина, — участь заложницы ее погубит. А ведь она неповинна в деяниях братьев.
Над столом повисла тишина. Гордана продолжила:
— Правда в последнее время княжна изменилась. Даже не знаю, как объяснить…
— Все началось, когда ее лошадь обезумела, — вмешалась Верея.
Святослав чуть заметно дернул бровями — мужской взгляд стал внимателен, а лицо сосредоточено.
— Мы как обычно отправились на конную прогулку в сквер. Лошадь Софии испугалась змеи и понесла. Если бы не господин Ивар, — серые глаза Вереи потемнели от страха, — не знаю, чем бы закончилось. Он спас ее.
— Она… в порядке? — Святослав старался не выдать голосом тревогу.