Замуж за врага. Его (не) любимая 2
Шрифт:
София перевела взгляд на Святослава. Он — брат Великого князя? Теперь понятно, почему Святослав представлял Его Светлость в зависимой от Лейдской метрополии Арге, выступая Посланником.
Выходит, Верея ему не возлюбленная, а сестра.
В мыслях все запуталось и перемешалось. Боль захлестнула с головой: ей хотелось кричать, рыдать, выть, но не было сил даже открыть рот.
Святослав стоял рядом и молчал.
«Почему он не смотрит на меня, — кричало сердце, — почему так старательно отводит глаза? Ведь знал заранее, но молчал. Улыбался днем, говорил
Не справедливо!
Тем временем Правитель продолжал говорить о свадьбе: о том, что предстоит сделать, кого пригласить и что подготовить. София не слышала. Тело горело, будто пораженное осколком молнии в самое сердце. Руки дрожали, а глаза щипали раскаленные слезы.
— София, вы слушаете?
— Да, — шепнула чужим голосом. Злость внезапно прорвала тонкую грань приличия и хлынула через край. Девушка поняла — больше не сможет смолчать и прошипела: — Я не выйду за вашего брата. Я готова принять смерть, но не брак.
Как странно. Это ее желание? Или чужое, вложенное кем-то извне? Мысли путались, обрывались и таяли, как облака истрепанные зимним безжалостным ветром.
— Все решено, — повелительным тоном изрек Роман. — Свадьба состоится, хотите вы того или нет. От вашего решения мало, что зависит.
— Нет.
— Да.
— Никогда! — Сбросив оцепенение, она вскочила вне себя от гнева и бросилась из комнаты.
— София! — Крикнул Святослав и сделал шаг, но Роман остановил.
— Пусть идет. Оставь ее. Дай время.
Святослав не послушал. Решительно оттолкнул брата и выбежал за невестой.
Шелест платья, свечение настенных ламп, пустынные коридоры, крики праздника, скользкие мраморные плиты, сбитое дыханье, слезы прожигающие щеки, туман в голове… как добралась до собственных покоев, она не запомнила.
Вбежав в темную гостиную, рухнула на ковер и зарыдала. Сразу за ней вбежал Святослав. Опустился рядом и резко привлек к себе, обхватив обеими руками.
София сопротивлялась, пыталась вырваться, что-то шипела сквозь всхлипы. Князь стерпел все удары в грудь и плечи, но из объятий не выпустил. Когда княжна поняла, сопротивляться бесполезно, просто затихла у него на груди, орошая слезами парадный китель, сверкавший серебром.
Отчаяние душило обоих.
Софию сжигала ярость — ее судьбой вновь распорядились другие. Святослава терзали муки совести — он поступился чувствами ради спасения собственной страны; знал какую боль ей причинит указ Романа, но все равно пошел на это. Впрочем, отдать ее в жены Алексису тоже не мог — хуже этого могло быть только поражение Лейда в войне.
В эти печальные часы для обоих — время остановилось. Мир замер, а в их истерзанных душах померкли звезды. Сколько они просидели на полу гостиной, было не ведомо. Лишь когда по стеклам яростно застучали капли полуночного дождя, а первый тур Игр подошел к концу, девушка вырвалась из мужских объятий и прошипела:
— Ненавижу ваш Дом, Лейд и вас, господин Посланник.
Святослав
— Иного не ждал.
Перед ним была чужачка. Отрешенная и потерянная.
Куда пропала та наивная испуганная девчонка, которую он вез через темный, дремучий лес? Куда исчезла та, с которой коротал вечера у костра под небом полным звезд? Куда делась та, которая обнимала его в Ордене Тех, кто Оберегает, рыдая от счастья, что он вернулся из битвы с наемниками живым?
Ее больше нет. Утонула в ненависти и собственной боли. Стала чужой и холодной, а ее глаза… источали столько злобы и яда, сколько не источали даже в день первой встречи у реки.
Верея оказалась права, София изменилась. Но что ее изменило? Или кто? Святослав непременно выяснит. А пока лучше оставить ее в покое и дать возможность осознать неизбежное. Она станет его женой. Решение принято.
Молодой князь отстранился и, молча поднявшись, покинул покои навязанной невесты. На улице полыхнула молния. Через минуту Стифополь сотряс рокот полуночного грома.
Глава 3
Следующие дни пролетели в праздновании и предсвадебной суете. Иногда Софии казалось, все происходит не с ней, а с кем-то другим. Будто не она наблюдает за портнихами снимавшими мерки, за поварами, старавшимися на кухне, за прислугой украшавшей сад и большую Нефритовую залу, где намечается торжество.
Еще одним ударом стало известие о том, что Ивара срочно отослали с донесением в «Западный Щит». И случилось это вчера сразу после обеда.
«Вот куда он делся с ярмарочного веселья, — поняла София, кусая губы, пока рядом крутились портнихи. — Его отослали намеренно. Всё узнали и расстроили наш побег».
Напоминанием о возлюбленном были не увядавшие букет ромашек и пара милых женских украшений, спрятанный в прикроватную тумбочку. Полевые цветы стояли в вазе из тонкого хрусталя и благоухали горчинкой летней свежести много дней подряд. А драгоценный гребень и нефритовая брошь, стоило взять их руки, обжигали странным магическим теплом.
Заложница, ставшая невестой врага, даже подумывала о побеге в одиночку. Но в последние дни ее ни на минуту не оставляли одну: то ли боялись, что она себя покалечит, то ли предчувствовали, что решится бежать. Вокруг крутились придворные дамы Мия и Лия, Верея, Великая княгиня Гордана, целитель Хорс, кто-то из княжеской стражи. Но только не будущий муж.
София сдержала накатившие слезы и повернулась, чтобы портниха могла снять мерки со спины. Что за насмешка судьбы? Но сил сопротивляться больше нет. Хоть и была влюблена по уши в Ивара.
Безумный страх прожить всю жизнь с человеком, которого ненавидишь больше жизни, делить с ним ложе, завтракать и обедать, подтолкнул Софию к отчаянному шагу. За день до намеченного торжества, она собралась с духом и решилась на разговор с женихом. Целыми днями Святослав пропадал на военных советах в Соборном зале, среди воевод и командующих, и подступиться к нему удалось только перед сном.