Замужество Беатрис
Шрифт:
Беатрис поднялась наверх вместе с Алицией, чтобы переодеться. Девочка сидела на кровати и, путая два языка, болтала о том, как жалко, что она не едет вместе с ними, но как здорово, что она остается вместе с дедушкой и бабушкой.
Наконец они спустились вниз. Гиз уже ждал их. Он тоже переоделся в твидовый костюм и теперь стоял, окруженный группой смеющихся гостей, но, как только они вошли в зал, поспешил им навстречу. На ней был клетчатый коричнево-бежевый костюм и кремовая блузка из чесучи. На шею она повязала элегантный шарфик от Гуччи, на ноги надела коричневые замшевые туфли на низком
Зная, что Гиз не любит долгих прощаний, Беатрис пожелала гостям всего наилучшего и села в «бентли». Алиция заглянула в окно машины и подставила щеку для последнего поцелуя. Наконец молодые тронулись, осторожно пробираясь через толпу. Они отъехали уже достаточно далеко, когда Гиз сказал:
— Незабываемый день! Все были так доброжелательны, даже леди Доули, хоть я и должен заметить, что ее назойливость несколько раздражает.
— Она и тебе устраивала допрос? Ее так все интересовало...
— О да! Дай ей волю, и она начала бы выяснять состояние моего банковского счета.
— А мне она постоянно говорила, какая я счастливая...
Гиз улыбнулся.
— А мне кажется, что счастливчик — жених! Как ты считаешь?
— Надеюсь, мы оба будем счастливы, — сдержанно заметила Беатрис.
— Не сомневаюсь. Жаль, что нельзя опять повторить весь этот день, чтобы можно было хорошенько полюбоваться моей женой. Беатрис рассмеялась.
— Будешь рассматривать фотографии, когда приедем.
Молодожены остановились выпить чаю, потом по шоссе М-25 доехали до Севенокса и, в конце концов, оказались в Тентердене, где остановились в гостинице «Белый олень». Там за ужином они продолжали обсуждать сегодняшнее торжество, и Беатрис с тоской подумала, что они похожи на старых друзей, болтающих о чьей-то свадьбе, а совсем не на молодых супругов, нежно воркующих и держащих друг друга за руки. Хотя вряд ли даже влюбленный Гиз вел бы себя по-иному.
Когда они пересекли Ла-Манш, оставалось еще часа два, а то и больше, до наступления вечера. Гиз ехал быстро; они миновали Францию, Бельгию и наконец пересекли границу Голландии.
— Устала? — спросил он. — Потерпи, теперь осталось совсем немного, зато завтра у тебя будет тихий, спокойный день.
— А ты тоже останешься дома?
— Да, у меня несколько свободных дней. А потом я с неделю буду работать в Лейдене, чтобы приезжать до наступления темноты. Хочешь, можем вечерами гулять или ужинать где-нибудь в городе.
— А когда возвращается Алиция?
— В воскресенье. Я... мы заберем ее и проведем целый день вместе.
— Позже, когда у тебя найдется время, — сказала Беатрис твердо, — я хотела бы, чтобы ты рассказал мне побольше о своей работе. Из твоего выступления в больнице я кое-что узнала, и мне показалось это очень интересным.
— Конечно, дорогая, я тебе с удовольствием все объясню. До чего же приятно возвращаться домой к человеку, который выслушает тебя!
Было странно и немного страшно выходить из машины возле его дома и знать, что отныне это и ее дом. Билдер широко распахнул двери, на площади у ворот собралась
— Торжественная встреча, организованная местными жителями, — с улыбкой пояснил Гиз и обратился к стоявшим по-голландски.
Все засмеялись, зааплодировали и выдвинули вперед маленького мальчика, который сунул Беатрис букет цветов. Это было так неожиданно, что она растерялась, но потом наклонилась и поцеловала мальчугана в щечку.
Видимо, она сделала все правильно, потому, что раздались радостные восклицания. Гиз опять что-то сказал, взял ее за руку и повел к двери. А дальше... случилось невероятное: он легко подхватил ее на руки, перенес через порог, аккуратно поставил, помахал всем рукой и лишь после этого разрешил Билдеру закрыть дверь.
— Ну и ну!.. — только и могла сказать ошеломленная Беатрис.
Билдер, его жена и две служанки тоже поздравили молодых.
— Ты прекрасно держалась, — прошептал профессор, снимая с нее пальто и провожая в гостиную, где их встретил радостный Фред. — Полагаю, нам надо выпить. Что-то я давным-давно...
— Неужели я такая тяжелая?
— ...не женился, — рассмеялся Гиз.
Они выпили шампанского, немного посидели, разговаривая о прошедшем дне, пока Гиз не сказал:
— Нэнни ждет нас. Давай поднимемся и поздороваемся с ней, а заодно я покажу тебе твою комнату.
Рука об руку они поднялись по винтовой лестнице, и он распахнул двойные двери красного дерева с затейливой резьбой. Комната была большая, с высокими окнами, выходящими на балкон, огороженный витой металлической решеткой. Из них открывался вид на площадь. Тяжелые парчовые шторы бледно-розового цвета, покрывало в тон им, комод и туалетный столик из красного дерева с затейливой инкрустацией — все поражало своей роскошью. Восхищенная Беатрис, медленно обошла комнату.
— Как здесь красиво!
— Я рад, что тебе нравится. Ванная вон там, моя комната рядом, а с другой стороны гардеробная.
Беатрис все осмотрела, и они поднялись к Нэнни. Женщина от всей души поздравила и расцеловала их.
— Я не стала спускаться, когда вы приехали. Подумала, что там наверняка соберутся люди, чтобы посмотреть на невесту. Ну что, свадьба была такой скромной, как вы планировали? — Она села между ними. — А как вела себя Алиция?
— Замечательно! — ответила Беатрис. — И выглядела она прелестно. Такое дивное платьице. — Они какое-то время поговорили, а потом Беатрис предложила: — Давайте я приду к вам завтра и все подробно расскажу. А скоро мы получим фотографии...
— Вот и прекрасно. Вы, наверное, хотите отдохнуть. Ведь свадьба достаточно утомительная вещь, как мне говорили. — Нэнни поднялась и подошла к комоду. — Но прежде я хотела бы сделать вам маленький подарок. Я не стала отсылать его. — И она протянула Беатрис сверточек, упакованный в оберточную бумагу. Внутри была искусно вышитая салфетка. — Для вашего утреннего чая вдвоем.
У Беатрис перехватило дыхание.
— Боже, как красиво, Нэнни! Я могу называть вас Нэнни? Такая дивная вышивка! Мы будем беречь ее, а утренний чай на такой салфетке будет гораздо вкуснее. — Она поцеловала женщину в щеку. — Спасибо вам большое. Это самый замечательный подарок, правда, Гиз?