Замыкание
Шрифт:
В общем-то, если запас силы в узловых кристаллах паутины медных нитей на Лучинке внезапно не исчерпается, то подавим. Но и там — не бездонный океан… Сколько еще нагрузки они вытерпят, пока не рассыпятся в пыль?
— Господин полковник, разрешите, я пойду. — Напросился я. — Артефакты на мыши могут погаснуть. Пять лет, как никак, позади… И шестьдесят один метр Георгиевского зала…
— То есть, в вас, случись что, они стрелять не станут? — Иронично глянул Давыдов.
— Но у меня еще трусы.
— И вы считаете, что ежели
— Я имею ввиду, у меня артефакты в виде пуговиц нашиты на трусы. Нижнее белье не проверяют, господин полковник.
— А, ежели так. — Покивал Василий Владимирович, одновременно принимая изъятое у кого-то небольшое зеркальце. — Ловко…
Дверь осторожно приоткрыли, и подсунули зеркальце, пытаясь разглядеть диспозицию.
— Вы смотрите, они совсем оборзели! — Вдруг загудел от злости голос князя, а дверь резко закрыли обратно. — Эти бандиты уселись на трон Его Величества! Да как они посмели!
— А если это государь и есть…? — Осторожно предположил я.
— Не порите чушь! Чтобы наш батюшка-государь, да просто сидел и смотрел на творящееся непотребство!.. Ротмистр, дайте мышь. — Буквально трясло Давыдова от гнева.
— Господин полковник, у вас молодая жена и, возможно, ребенок!
— Да я не собираюсь рисковать, — хмыкнул он, все еще дрожа голосом от раздражения чужой наглостью.
А потом принялся свинчивать сетку артефакта с мыши — явно сдерживаясь, чтобы не сорвать ее целиком.
— Там система ликвидации! — Всполошился я, вспомнив про механизм самоуничтожения на творении Федора.
— Сколько есть времени? — Не прекратил он распутывать узлы на спине мыши.
— Тридцать секунд, — сглотнул, тут же поправившись. — Уже двадцать четыре.
— Отлично… Отлично… Это даже очень хорошо. — Завладев проволочками, равнодушно отпустил он Лучинку,
А затем принялся плотно привязывать проволокой блокиратор к гранатам.
— Вы знали, ротмистр, что если в артефакт закачать уйму силы, то он будет работать какое-то время? — мельком глянул Василий Владимирович на меня. — Очень короткое.
— Двенадцать секунд…
— Что до того, кому пойти в этот зал. — Завершил князь Давыдов работу и резким движением сорвал обе чеки. — Запомните, ротмистр! Первым в опасное помещение заходит Капитан Граната! — Резко открыл он дверь и со всей мощью, доступной одаренному, зашвырнул гранаты в сторону трона.
— Бойся!!! — Рявкнули мне в ухо, зашвырнув вместе с собой в дальний конец зала.
А потом нас подхватила взрывная волна и ударила о стену рядом с выходом. Грянуло так, что я оглох — или это Давыдов отчего-то стал молча разевать рот, лежа напротив, беззвучно проговаривая всякую бескультурщину и ошеломленно потряхивая головой.
Все призванные гусары исчезли. В стенах зияли провалы, в которых клубилась на фоне черной ночи серая пыль.
Я дернулся, заставив горку щепы и известки свалиться с груди и осторожно посмотрел
— Вы ранены? — С тревогой донеслось, словно из плотного слоя воды.
— Фух, живая, — произнес я, не слыша самого себя, глядя на Лучинку.
Ну, может, чуть контуженная, но бьется в руках тревожное и быстрое сердце.
— Потерь нет, — констатировал Давыдов и принялся подниматься с пола. — Пойду, посчитаю, как там у них.
Отряхнул мундир и решительным шагом двинулся к напрочь сорванным воротам в Андреевский зал через целое облако пыли.
Я задержался всего на пару секунд — кусок колонны придавил ноги, и я чуть не остался без ботинка.
— У вас получилось? — Чуть не столкнулся я в дверях с как-то слишком быстро вернувшимся Давыдовым, тщетно вглядываясь в пыль за его плечом.
— Ну так… Пятьдесят на пятьдесят. — Неопределенно покрутил он рукой.
— Кто-нибудь! Медиков, срочно!! — Заорали голосом Императора.
Давыдов вжал голову в плечи и опасливо посмотрел назад.
— Если будут меня ругать… Особенно хвалить! Обещать мне ордена… Не говорите, где я!
— А вы где?
— А я в тюрьму. — Заторопился быстрым шагом Василий Владимирович на выход.
Собственно, успев выскользнув за пять секунд, как из Андреевского зала появился разъяренный Император в рваной одежде с закоптившемся золотым шитьем и полусожжёнными волосами.
— Где он?! Где матрос Давыдов? Где этот безусый, уж я вам обещаю, юнга?! — Ярился он в полный голос, раздувая ноздри на чумазом лице и требовательно глядя на меня.
— Ваше величество, все, что я могу сказать, он отправился к даме сердца! — Выпрямился я по стойке смирно, глядя чуть в сторону и вверх — разве что Лучинка в руке мешала уставному виду.
— В какой округ Москвы?! Улицу?! Они у него везде!
— Внутри садового кольца!
— Тьфу, это даже не десяток!!! А вас! Вас!!! С-самойлов!.. Что это у вас в руках?! — Мышь. Вот, поймал во дворце. Домой унесу.
— А вас я милую! И чтобы ноги вас и вашего семейства не было более во дворце! — Разъяренно прошел государь мимо, вновь взывая к медикам.
Пожав плечами, и выждав время, пока император удалится, я все-таки зашел внутрь Андреевского зала и через спадающую пыль зашагал в сторону трона.
Над головой сияла ночь. Обычная, спокойная ночь, более не разбавленная всполохами всех цветов и оттенков. Ее единственная странность в том, что раньше вместо серо-черного неба тут был потолок — свод из позолоты на белом фоне, которого не было даже на полу — вынесло вместе со взрывом куда-то во вне. Зато по пути довелось аккуратно обойти два тела из числа заговорщиком — именно их не досчитались гусары. Но не к ним звал медиков государь. Откровенно говоря, этим и вовсе было ничем не помочь — отметил я, проходя мимо.