Замыкание
Шрифт:
— Огромного, со шрамами. Из Шуйских. — Кивнул он в ответ меланхолично. — Думал, расколдуется. Ну, как в сказках, с принцами.
— Рядовой Ломов! — Строго произнес Самойлов. — Мы не можем допустить, чтобы союзного князя целовал рядовой! Поздравляю с новым званием, юнкер Ломов!
— Виват! — Выпалил уставное и радостное юноша.
А из соседних камер громко загрохотали ложками по металлическим мискам.
— Спасибо, — Ломов смущенно обернулся по сторонам.
К званию чуть позже добавился орден Святой Анны четвертой степени и торжественный бланк приглашения на императорский бал с аккуратно
Впрочем, туда легко поместились сразу две фамилии и имени — владелицы которых, мадемуазели Голицина и Баюшева, визжали от радости и прыгали по диванам совсем не на свой титул и родословную.
Правда, за что, чтобы вписать в билет имя кого-то другого, рядовому эдак с десяток раз предложили какие-то несусветные суммы, должности и членства в советах директоров солидных компаний. Но слышать вопли восторгов было куда приятней и ценнее…
Князь Давыдов, согласовывая ему два имени, напомнил лишь о том, что если у двух девушек на кухне ножи, то дело идет к резне.
Что до денег — к ордену прилагалась некая сумма, в нулях которых юнкер сначала слегка запутался. Оказалось, что головы неких лиц по фамилии Ли и Паундмейкер, в уничтожении которых он принимал участие, были весьма солидно оценены в мире. С учетом того, что Ломов в их убийстве был просто статистом и получил соответствующую усилиям долю — кое-кому отвалились и вовсе астрономические деньги.
Заодно в тематических форумах, посвященной конспирологическим теориям, мелькнули сообщения, что вся заваруха была исключительно ради выманивания и убийства трех мировых палачей, подставившихся, когда самовольно нарушили законы гостеприимства. А остальная кутерьма, мол, всего лишь блеф — оттого никого и не наказали. К слову, популярная теория — как и всякая, которую высочайше одобряют к распространению.
Правда же была проще и напряженной — не смотря на помилование, благородные боялись. Боялись истово, укрепляли замки, скупали продовольствие и присылали императору щедрые дары.
Возможно, это как-то связано с экзаменом на ранг Силы подростка тринадцати лет — брата Самойлова, высокой комиссией которому составили уцелевшие восемь виртуозов, а объектом экзамена которому послужило хранилище под фундаментом разрушенного Сенатского дворца. Ломов, присутствуя при этом, слышал, что хранилище было класса «Диамант». Так же он слышал одобрительные жиденькие аплодисменты от комиссии, и дикую суету людей в черных мундирах, хоть и с почтением, но буквально на руках вынесших посторонних с Кремлевского подворья. Федору — так звали брата господина ротмистра — вручили перстень. Наверное, справился за отведенное время.
Михаил Андреевич Ломов, юнкер и гусар, привалившись к колонне, отпил слабое шампанское и посмотрел во двор Ливадийского дворца, на танцующие пары — его Катерина и Ирма изволили вальсировать друг с другом. Площадку вынужденно вывели под открытое небо, расчистив и подготовив под нее место, достаточное для людей и живого оркестра.
В остальном же место не могло похвастать ровными площадями — от дворца к мою начинался ощутимый склон, увитый дорожками. Идеально для неспешных прогулок и отдыха в раскиданных повсюду беседках — зима и декабрь почти не чувствовались, ветра не было, так что стабильные двенадцать-тринадцать
Хорошее место. Московский дворец ему понравился гораздо меньше — какой-то черный, холодный и без крыши…
Да и наблюдать за людьми высшего уровня было интересно — те, словно в самом деле звезды, притягивали к себе спутников, порою выдергивая из чужого окружения, и создавали завихрения в толпе. И чем «массивней» была звезда, тем мощнее был за ней «хвост» последователей. От колонны, с постамента, можно было смотреть за всей бальной площадью и множеством тропинок ниже.
Впрочем, не один он предпочел удобное местечко — справа от него, скрытые за колонной, разместилась немолодая пара супругов в довольно дорогих одеждах и статусных драгоценностях. Они его не заметили, оставаясь скрытыми колонной, да и сам Ломов решил не напрашиваться на беседу, подходя ближе. Тем более, что его вполне устраивало созерцание и вкус шампанского.
— Ты слышал, что князь Давыдов вновь набирает свой полк? — Строго спросил женский голос.
— Да, дорогая. — Ответил ей супруг с печалью, что вырабатывается за долгие годы брака.
Когда точно знаешь, что за вопросом непременно последует поручение, которое придется безо всякого на то желания выполнять.
— Наш Гришенька играет на скрипке. Им не нужен скрипач в музыкальный батальон? — Напористо спросила дама.
— Милая моя, у князя нет музыкального батальона. — вздохнул муж.
— Раз нет, значит, Гришенька возглавит!
— Что значит, возглавит? — Всплеснул руками супруг. — Да зачем Грише вообще идти в эти гусары!
— Потому что там сейчас все! — С горечью на недотепу-мужа произнесла дама. — Шуйские, Юсуповы!.. Я разговаривала с Тамарой Андреевной, она сказала, что Гагарины и Шереметьевы уже отправили прошение. Ее Витеньку не сегодня, так завтра, тоже запишут в полк. Одни мы, как всегда, упустим все шансы!
— Дорогая, мы же итак дружим с ними семьями!..
— Собирается элита всей страны, а ты хочешь, чтобы наш ребенок стал изгоем?! — Подняла грозный голос женщина.
— Я просто хотел сказать, что завтра этой блажи может не быть! — Страдальчески произнес мужчина. — Вы же знаете непостоянство князя Давыдова! А ведь там немалый входной взнос, любовь моя!
— Сколько? — строго уточнили у него.
— Сорок тонн золотом! — Чуть ли не возопили в ответ.
— Сколько?!
— И только золотом! Никаких переводов и векселей! — Часто задышали в ответ. — Это сумасшедшие деньги!
— Мы заплатим! — Лязгнул уверенный голос.
— Сердце мое, одумайтесь!
— У нас что, нет таких денег?!
— Есть, но они в банке, под хороший процент, который обеспечит будущее нашему сыну!
— Говорила мне мама… — произнесли горестно.
— Что?! Что вам эта… святая женщина?! — Возопили в ответ.
— Что вы жлоб!
— Я просто желаю спасти нас от финансового краха!
— От краха нас спасут знакомства сына, приземленный вы человек! — Фыркнула она. — Вы ничего не понимаете в делах, мой любимый скопидом! Я желаю, чтобы вы как можно быстрее переговорили с князем Давыдовым. — Приговором, не терпящим обсуждения, подытожила сиятельная дама.