Занавес опускается: Детективные романы
Шрифт:
— Но, Рори, я бы ничуть не возражала.
— Понимаешь, для меня это своего рода проявление дурного вкуса. Нет, получается, я себя нахваливаю. Знаю, логическому объяснению это не поддается. Короче, если моя работа тебе не по душе, я просто должен сменить профессию.
— Ты придумываешь бог знает что. Я давно избавилась от всех этих снобистских предубеждений.
— А я не хотел, чтобы ты от них избавлялась, — сказал он. — Говорю тебе, у меня дурацкие принципы.
Вопреки его надежде она все-таки спросила:
— Значит, ты думаешь, тут что-то нечисто… с Анкредами?
—
— Пожалуй.
— Тебя мучает вопрос, можно ли в эту схему вписать краску на перилах, летающую корову и прочие шутки-прибаутки?
— Когда ты все так разложил, что-то не очень вписывается.
— Молодец! — Он повернулся к ней. — Это уже лучше. Продолжим. У тебя есть подозрение, что все эти милые каверзы подстроила мисс Оринкорт, чтобы восстановить старика против любимой внучки. Так?
— Да. Или Седрик. У него могла быть та же цель. Понимаешь, пока не начались «изюминки» и коровы, Панталоша, образно говоря, шла на два корпуса впереди всех.
— Да. Короче, ты подозреваешь, что либо кто-то из Анкредов — скорее всего, Седрик, — либо мисс Оринкорт убили старика и, более того, предварительно вывели из игры основного конкурента.
— Я тебя слушаю, и мне уже самой кажется, что это абсурд. Как после кошмарного сна: проснешься — страшно, а потом понимаешь — глупости.
— Очень хорошо! — похвалил он. — Но пойдем дальше. Итак, если старика отравили пропавшим мышьяком, значит, убийство было задумано задолго до юбилея. Миллеман ведь говорила, что банка с отравой пропала достаточно давно. Так?
— Так. Хотя, если…
— Хотя, если старика убила сама Миллеман, то, следовательно, историю с пропажей она выдумала специально, чтобы впоследствии быть вне подозрений.
— Да, я говорила, что по Миллеман не поймешь, о чем она думает, но из этого вовсе не вытекает, что она замышляла убийство.
— А разве я сказал, что вытекает? Господь с тобой! Итак, если сэра Генри убил кто-то из Анкредов, выходит, убийцу подтолкнула речь сэра Генри на ужине и преступник еще не знал, что сэр Генри в тот же вечер составил новое завещание. При условии, что второе завещание было действительно составлено в тот же вечер.
— Если, конечно, его не убил просто со злости кто-нибудь из второстепенных наследников, посчитавший, что старик его надул.
— Или Фенелла и Поль, которым он вообще ничего не оставил. Да. Вот именно.
— Фенелла и Поль на такое не способны, — твердо сказала Агата.
— Ну а если убийца —
— Дженетта и Томас исключаются.
— …то версия об авторе шуток никуда не вписывается, потому что, когда начались первые проделки, ни одного из них в Анкретоне еще не было.
— В итоге остаются Соня Оринкорт, Седрик, Миллеман и Полина.
— Насколько я понимаю, ты в основном подозреваешь мисс Оринкорт и Седрика.
— В первую очередь Соню, — призналась Агата.
— Хорошо, тогда расскажи, моя радость, что эта дама собой представляет. Хватило бы у нее ума придумать такой план? Могла ли книга о бальзамировании подсказать ей, что, если в трупе обнаружат мышьяк, этот факт ничего не докажет?
— Она в той книге не поняла бы ни бельмеса, — уверенно сказала Агата. — Старый, стилизованный шрифт, буквы бледные, вместо «с» почти всюду «ф». Соня не из тех, кто станет с интересом изучать библиографические редкости, если, конечно, они не представляют интереса в более понятном ей денежном выражении.
— Теперь тебе полегчало?
— Да, спасибо. Я уже и сама кое-что сообразила. Мышьяк ведь действует очень быстро, правильно? И у него отвратительный вкус. Сэр Генри не мог проглотить его за ужином, потому что когда он уходил из театра, то, хотя и клокотал от ярости, чувствовал себя вполне нормально. А если… а если Соня подсыпала мышьяк ему в овлатин [48] — или не знаю, что там ему наливали на ночь в термос, — то разве мог он по глоточку выпить смертельную дозу и не заметить странного вкуса?
48
Горячий напиток из молока, сахара и различных специй. Обычно англичане пьют его перед сном.
— Вряд ли.
Оба снова замолчали. «Телепатия дело сомнительное, — подумал Родерик. — Но попробую. Думай о другом!Интересно, она расслышала?»
Зазвонил телефон, и Родерик с радостью снял трубку. Звонил инспектор Фокс. С работы.
— Где же вас носило, старый вы черт? — В голосе Родерика была та особая сердечность, с какой мы приветствуем явившегося на помощь.
— Добрый вечер, мистер Аллен. Не хотелось бы причинять неудобства вам и миссис Аллен, но если вы не против…
— Приходите, приходите, — перебил Родерик. — Какие могут быть неудобства? Агата будет очень рада; правда, дорогая? Это Фокс.
— Конечно, — громко сказала Агата. — Пусть обязательно приходит.
— Вы очень любезны, — продолжал Фокс в своей размеренной манере. — Полагаю, я все-таки обязан сначала объяснить. Тут возник один вопрос по нашей части. Я бы сказал, совершенно необычные обстоятельства. Просто, я бы сказал, contretemps [49] .
49
Непредвиденное осложнение (фр.).