Запад-81
Шрифт:
– Ну, как? В госпитализации нуждаешься?
– Да нет, товарищ лейтенант, со мной все будет нормально, - ответил Антипов.
– Ну, тогда заканчивайте перевязку, и вперед, - махнув рукой, сказал он, и направился к бронеавтомобилю.
Подойдя к бронеавтомобилю, Фомин обернулся и сказал: - А Вам лейтенант, приказано явиться к генералу!
Поскольку в этой небольшой колонне я успел приметить двух генералов, уточнил:
– К которому? В надежде узнать фамилию или должность. Но моему ходу "конем" удача не улыбнулась.
– Пойдемте со мной, я проведу товарищ лейтенант!
Весь его внешний вид указывал на то, что это кадровый вояка. Прищурившись от яркого солнца, одним слитным движением, он разгладил складки формы, поправил фуражку, двинулся в сторону группы командиров. Еще до того как генерал представился, у меня в голове ярко вспыхнуло солнце, я еле-еле смог удержаться на ногах. Как сквозь вату услышал, как он представился:
– Генерал-майор Москаленко!
В ответ прозвучало:
– Генерал-майор Кондрусев.
– Полковой комиссар Липодаев
– Генерал-майор Тамручи.
Пожав друг другу руки, Москаленко произнес:
– Ну вот и познакомились товарищи! А то раньше только слышал, о Вас в штарме у генерал-майора Потапова, когда он знакомил меня с обстановкой в полосе армии .
Кондрусев ответил:
– Мы тоже о Вас только слышали, надеялись познакомиться на командно-штабном учении, но Ваше соединение в нем участие почему-то не принимало.
– Моя бригада является резервом Главнокомандования. и имеет свои задачи.
– Не обрисуете? Так, сказать в общих чертах...
– Бригаде следовать на Владимир-Волынск и во взаимодействии с Вашим 22-м механизированным корпусом разбить противника, перешедшего границу, восстановить положение. Границу не переходить.
Кондрусев в свою очередь подтвердил, что им получен приказ нанести удар по вторгшемуся противнику в районе Владимир-Волынского.
Я в это время, стоял не дыша, и даже немного спрятался за Фомина. Тут меня тихонько начали дергать за рукав, обернувшись я увидел, что рядом стоит мой солдат. Подняв брови и легонько кивнув, мол "что надо"? Он шепотом сказал:
– Товарищ лейтенант! От "Овода" предупреждение: "В нашем направлении движется группа целей в количестве 32 едениц. ОВП шесть с половиной минут".
Дав знак солдату, что бы он уходил, я снова прислушался к разговору генералов..
– Две из трех дивизий корпуса - 19-я танковая и 215-я моторизованная согласно вскрытого пакета выдвигаются из Ровно в район Ковеля и могут прибыть туда лишь к исходу следующего дня, им предстоит сделать сто сорока километровый марш. О третьей своей дивизии-41-й знаю лишь то, что вчера вечером 21 июня она находилась в месте своего расквартирования - на западной окраине Владимир-Волынска. Говорил генерал Кондрусев.
Набрав полную грудь воздуха, я вышел из-за спины Фомина и громко сказал:
– Товарищ генерал-майор разрешите обратиться?
Генерал Кондрусев, как старший по должности кивнул головой, разрешая продолжать.
– Товарищи
Я хотел продолжить, но Кондрусев прервал меня, буркнув:
– Опять накаркаешь предсказатель...
Кондрусев хотел еще что-то сказать, но генерал Москаленко развернувшись в полоборота спросил:
– Лейтенант, Вы хотели что-то добавить?
– Так точно! Для штабной колонны, такое количество самолетов много, вывод - у них есть более "жирная" цель, либо впереди нас, либо сзади нас.
– Думаю, что Вы правы лейтенант, сзади совершает марш моя бригада - два артполка и подразделения обеспечения.
– Товарищ генерал-майор! Какая длина колонны?
– Около пяти километров.
– Времени для укрытия и маскировки колонны нет. Следует максимально увеличить скорость и интервал движения. Для срыва прицельного бомбометания необходимо открыть непрерывный заградительный огонь из всего стрелкового оружия. Целить не в сам самолет, а упреждение брать на корпусов пятнадцать-двадцать, так больше вероятность попасть. Это почти заградительный огонь, думаю, сам факт стрельбы здорово напряжет летчиков - вспышки, трассеры...
– Толково лейтенант! И повернувшись в сторону грузовика, крикнул:
– Красноармеец Бодаков! Ко мне!
Солдат, который сидел согнувшись, рядом с каким-то ящиком, вскинул голову в выгоревшей пилотке и услышав свою фамилию, произнесенную генералом, моментально спрыгнул с кузова грузовика ринулся к нам. За несколько шагов до генерала он попытался перейти на строевой шаг, но Москаленко махнув рукой, спросил:
– С Крыловым связь давай!
– Товарищ генерал-майор! С начальником штаба майором Крыловым связь установлена. Как только вы начали говорить с товарищами генералами я на всякий случай установил связь со штабом!
– Молодец Бодаков! Пошли к рации.
Я пошел за генералом. Из кузова грузовика Бодаков протянул Москаленко гарнитуру радиостанции. Взяв её в руки генерал кратко и толково передал приказ на отражение налета немецких бомбардировщиков. Закончив передавать указания, Москаленко взглянув на голубоватое небо, произнес:
– Денек будет жаркий!
Что он имел в виду, было непонятно. Вдруг возник звук, напоминающий гудение нескольких пчел на лугу. Кто-то из наблюдателей закричал:
– Воздух!
Все на какой-то миг замерли, а потом мгновенно разбежались по укрытиям. Отбежав к БТРу, я забрался в командирский люк и вытащив бинокль навел его в сторону немецких самолетов. Подстроев бинокль, увидел на горизонте множество точек, которые увеличивались, и с их приближением звук нарастал и переходил в рев мощных двигателей. Уже можно было рассмотреть самолеты, шли они тремя волнами: в первой и третьей волне было по одиннадцать машин, во второй десять. Идя идеальным строем как на параде, они словно демонстрировали свою военную мощь. Опустив бинокль, вдруг я заметил как вдоль шоссе, по земле, стелятся стремительные тени, еще мгновение, и одна из них накроет наш БТР. В этот момент, у меня в голове что-то щелкнуло и я дурным голосом заорал наводчику: