Запад-81
Шрифт:
Часть 12
Лейтенант Скороходов
Хотя солнце только взошло, но уже немилосердно палило. Вдоль дороги, по которой мы медленно и осторожно двигались на юг, раскинулось поле, слева и справа колосилась рожь, ветер перекатывал по полю широкие желтые-зеленые волны... Даже мне, неискушенному в сельском хозяйстве, было понятно - зреет прекрасный урожай! Вспомнил вышедший недавно документальный сериал "Неизвестная война", коментируемый
Судя по карте, надо было перевалить за цепь холмов, которая тянулась с востока на запад. За этими холмами, дальше на юг леса были меньше и реже.
Пока мы ехали к холмам, окружающая обстановка вновь изменилась. На связь вышел 'Овод' и предупредил, что в соседнем квадрате наблюдает активность авиации. Выехав на один из холмов, решил оглядеться, для этого двум солдатам приказал развернуть ТЗК. С моего НП на вершине, вдалеке были видны деревни и дороги. Что меня удивило, везде было пустынно: ни машин, ни повозок, ни людей, как вымерло все. Горизонт на западе четкой линией разделял небо и землю.
И только вдали, кое-где беззвучно взлетали ракеты, вероятнее всего немецкие. Стоя на БТРе я обдумывал ситуацию. Порыкивали на холостых оборотах двигатели БТРа. Один из глушителей-прогорел и звук от него был как от танка. Вдруг из-за спины - рев моторов в воздухе. Мы с солдатом от неожиданности, втянув головы в плечи даже присели. Удивленно переглядываясь, смотрим в направлении звука. Оказывается над нами, на бреющем, прошла тройка самолетов. Что было нарисовано на крыльях, мы не разглядели. Они шли на юг.
– Интересно! А почему 'Овод' не предупредил о них? Подумалось мне.
– Надо на всякий случай посадить наблюдателя в одном из верхних десантных люков, пусть назад смотрит! А может и двух-трех, каждый в своем секторе.
Назначив наблюдателей и объяснив, что надо делать, вернулся к мысли о том, почему 'Овод' не предупредил о неизвестной тройке самолетов, которые прошли над нами на бреющем...
– Какой я тупица! Конечно на бреющем! Именно по этому, наш радар и не смог обнаружить их. Они шли на слишком низкой высоте. Надо это учесть.
Сориентировавшись по карте, понял, что самолеты ушли в сторону города Горохов. Оттуда слышалась канонада. Перевалив через гребень очередного холма, увидел лежащий впереди городок, который уютно расположился по берегу небольшого озера, в которое втекала с запада и вытекала на восток речушка. С восточной стороны через речушку был переброшен мост, соединяющий две части городка.
Над Гороховым шел воздушный
– Падает!
– заорал, глядя из-под руки, показал пальцем в сторону города, ефрейтор Сулимов.
– Товарищ лейтенант, ребята, - обращается он ко всем, - вы посмотрите, как он падает!
Спустившись с холма, вышли на окраину Горохова. Страшная картина предстала перед нами. Казалось, идут кадры замедленной съёмки: неуверенно двигались люди, редко проезжали машины. В нескольких местах горели дома. Их никто не тушил, видимо, некому было. Некоторые дома разнесло взрывами. У разрушенных домов я впервые увидел жестокие приметы войны - тела убитых. К ним тоже пока никто не подходил. Жуткий контраст был между этим кажущимся покоем, сонной тишиной и следами только что закончившейся бомбежки.
Слышно, что недалеко идёт бой. Замаскировшись у развилки дорог на окраине, мы наблюдаем за местностью. В это время из городка пешим строем выходит какая-то воинская часть. Первое, что бросилось мне в глаза-все солдаты были в добротных кожаных сапогах. Из-за поднятой пыли, которая не опускаясь висела в воздухе, передвижение колонны определялось больше по звуку, чем визуально. Был слышен топот множества ног, стук повозок, громыхание орудий, тарахтение редких грузовиков по шоссе. То и дело слышатся команды:
– Шире шаг!
– Ро-та, бе-го-м!..
Тональный вызов рации, отвлекает от наблюдения за колонной:
– Воздух! Предупреждает 'Овод'.
– С запада в ваш квадрат следует девять целей. Предположительно бомбардировщики. Через несколько минут они будут над городом.
Невооруженным глазом уже видны точки в бирюзовом небе. Приближаясь, они растут на глазах, спустя некоторое время слышится гул моторов. Это немецкие самолеты, они - ближе и ближе к нам. На крыльях, фюзеляжах - кресты, на хвостах - свастика. Передняя машина начинает делать заход вдоль шоссе, за ней тот же маневр повторяют остальные.
Я через бинокль, рассматриваю немецкие самолеты. Идут четким строем, как на параде. Вот они чуть довернули влево, стала видна идеальная фронтальная проекция самолета, и я кричу башенному стрелку Сулимову:
– Упреждение ноль, дистанция тысяча! Огонь по готовности!
Пока Сулимов разворачивал башню и поднимал ствол, головной самолет успел сбросить бомбы на колонну наших войск. Наконец-то гремит длинная, патронов на десять, очередь из КПВТ. Мы видим: головной самолет начал дымить и терять равновесие. Потом за ним потянулась густая черная лента дыма. Машина перестала подчиняться летчику, ее потянуло вниз, в сторону от большака, и тут она врезалась в землю. Другие самолеты резко отвернули с боевого курса и стали сбрасывать бомбы куда попало.
– Гони, к самолету! Кричу через ТПУ водителю и толкаю его в плечо.
Проломившись через кустарник напрямик, оказались у сбитого самолета первыми. Выскочили из БТРа и видим: один из летчиков выбрался из обломков и ползет к кустам.
– Немец?!
– удивленно кричит наводчик.
– А кому ж и быть, как не ему, - бурчит один из моих солдат. Мы быстро обезоруживаем немецкого летчика, оттаскиваем подальше от жаркого огня, скручиваем ему руки за спиной. Он ранен в ногу.