Западная война
Шрифт:
Скандал!
Николай лишь скрипнул зубами, понимая, что кто-то очень ловко сорвал ему переговоры. Да, оба монарха успели сделать публичные заявления после своей встречи на Эльбе. И кто-то очевидно постарался сорвать их планы. Решительно. Жестко. Быстро. До Николая этот кто-то явно не мог достать, поэтому ударил по Вильгельму. Ведь если в переговорах нет одной из сторон, то как их проводить? А время в сложившихся обстоятельствах играло против Германии и, пожалуй, России.
– Англичане? – Раздраженно спросил Император у начальника своей разведки.
– Мы не знаем, - развел тот руками. – Мы не занимались прикрытием Кайзера. Только отслеживали его контакты и переговоры. Сработали они достаточно чисто – не только умудрились убить, но и вывели исполнителей. Во дворце,
– Мы можем выйти на заказчика?
– Мы можем пытаться, но результата, скорее всего, не будет…
Однако Генрих Прусский, младший брат и наследник Вильгельма II, уже 2 июля передал, что он готов обсудить вопросы перемирия, завершив начатое братом дело. Через что совершенно обломал задуманное неизвестными. Их встреча произошла уже 3 июля и прошла в куда более конструктивном ключе. Все-таки Генрих был практичным прагматиком – полной противоположностью своего старшего брата…
Однако, едва удалось утрясти переговоры с Генрихом, произошло новое потрясение. Уже дома. Ярослав и Святополк сбежали.
Вот так взяли и сбежали. Не средь бела дня, конечно, а под покровом ночи. Но все же. Аукнулись масштабные инвестиции в развитие и тренировку их интеллекта, проводимые Императором… и теми сектантами, что столько лет в них вкладывались. Скромные интеллектуально от природы, они обладали довольно широким кругозором. Да и заготовок различных решений у них голове хватало на разные случаи и ситуации.
Историю в подробностях Николай Александрович не знал. Только в целом. Оказалось, что у Ярослава и Святополка еще оставались союзники из числа тех, кого не удалось выявить сразу. Они-то и устроили в Зимнем дворце пожар, отвлекая внимание. Мария Федоровна с рядом слуг отправилась вывести посаженных под домашний арест сыновей в безопасное место. Тут-то на нее и напали. Ткнули чем-то острым и бросились бежать. Слуги прыснули в стороны, не ожидая такого поведения. В суете пожара парням и удалось скрыться. Измазались в саже. Накинули на себя тряпки слуг. Подожгли их. И с дикими криками выбежав из здания, бросились к набережной и выпрыгнули в Неву. А дальше… они просто уплыли. Выгребли на стрелку Васильевского острова возле ростральных колон и бежать. Больше их никто не видел.
Мария Федоровна осталась жива, хоть и потеряла много крови. Врачи успели спасти ее, да и парни явно не хотели бить наповал. Служба безопасности лихорадочно проводила проверку. А Николай Александрович получил новую порцию проблем. Очень большую порцию. Такую, что можно и не переварить.
Сразу вставал в полный рост кризис отношений с Японией и Китаем. Ведь теперь Россия не могла выполнить свои обязательства согласно договору. И, по всему выходило, что если следовать букве закона и международного права, то земли, отчужденные от Китая, требовалось вернуть, так как они шли под видом приданного. Да и договоры более являлись не действительными, нуждаясь в переработке. А с кем их перерабатывать? В 1904-1905 годах в Японии, например, был жив-здоров Император Муцухито. Однако, после его смерти в 1912 году в этой стране был введено правление регентского совета в ожидании воцарения наследника. А им, законно, мог быть только ребенок от младшей дочери Муцухито и старшего сына Николая. Но парень сдернул. И если бы он умер, то, формально, передал бы старшинство следующему и так, вплоть до третьего сына. Поэтому можно было выждать еще время и организовать тому гарем из двух и более благородных дам. Но, увы, парни просто сбежали, через что создали массу неприятностей. Не только в отношениях с Японией и Китаем, но обеспечили потенциально создание мощной несистемной оппозиции в самой России, вплоть до создания «правительства в изгнании». Ведь наверняка найдутся желающие так или иначе их поддержать.
Но и это было еще не все! Как поговаривают в популярных ток шоу. Оказалось, что его супруга, Клеопатра, известная в прошлом, как Клеопатра де Мерод, на днях совершила неописуемую глупость. Она написала отречение от престола[1] и приняла монашеский постриг. О чем мужа и извещала письмом, в котором она просила прощение за все… и, прежде
– ДУРА! – Взревел Император, узнав эту новость.
Но было уже поздно. Он не мог бросить переговоры в Берлине и спешно вернуться в Санкт-Петербург наводить порядок. Просто не мог. А Клеопатра, прекрасно понимая, что, вернувшись, Николай может все ее публичные акты аннулировать, сдернула в Египет, поступив монашкой в один из православных монастырей Александрийского патриархата.
И ладно бы ее статус соправителя. Черт с ним. Беда была больше связана с Панамой, в которой по продавленной там конституции монархом должна быть супруга Императора России. А тут раз – и все. Междуцарствие. А значит критический кризис власти, грозящий упустить из рук России этот геополитически важный межокеанский канал. А он был уже введен в строй и полностью функционировал. Причем, в отличие от оригинальной истории, был безшлюзовым, что категорически облегчало и ускоряло прохождение судов. Все-таки активное использование взрывотехники для выемки грунта и механизация земляных работ позволила очень многого добиться.
Эти же приемы обеспечили России введение в эксплуатацию глубоководных Беломор-Балтийского и Волго-Донского каналов и Балто-Волжского судоходного пути, позволяющих пусть и не быстро, и не круглый год, но проводить между Балтийским, Белым, Черным и Каспийским морями корабли размером вплоть до перспективных линкоров. Разгруженных и на подведенных баржах, уменьшающих осадку, да на буксире, но проводить, что решало извечную беду России с ее дроблением флота на изолированные осколки.
Впрочем, не суть. Речь-то шла о Панаме, которая вот таким нехитрым образом утекала из рук Николая. А это не только деньги, но и контроль за одним из двух фундаментальных логистических узлов в мире. Там ведь, кроме канала строились склады, терминалы и прочее, прочее, прочее, превращая этот клочок земли в важнейших торгово-транспортный узел на планете.
Удар шел за ударом. Один дурнее другого.
Гибель склонной к эпатажу, но максимально предсказуемой «истерички» - Вильгельма лишала Россию шанса тихую жизнь после раздела Европы. Вилли еще много лет купался бы в лучах славы и наслаждался успехом. Генрих был не таким. Прагматик, да еще с родственными связями в Лондоне. Это боль… это большая боль. Но игнорировать его Николай не мог. Потому что мир с ним давал если не уверенность в долгом мире, то гарантию хотя бы лет десяти передышки. Обновленная Германия ведь тоже должна была подготовиться к войне. К новой, по настоящему Большой войны за мировую гегемонию.
Бегство Ярослава и Святополка только укрепляли уверенность Николая в том, что эта война неизбежна. Они всплывут. Обязательно всплывут. И потребуют себе корону, опираясь на Генриха, который, безусловно, будет заинтересован в максимальном ослаблении слишком опасного соседа. Кроме того, их бегство ставило под вопрос законность контроля России над Японией и Китаем. Да, удержать их удастся, наверное. Но какой ценой?
Уход в монастырь, то есть, по сути, бегство Клеопатры, выбивало почву из-под ног России в Панаме. Да и ее отречение сильно било по престижу Августейшей фамилии и без того, расшатанному последними событиями. Тем более, что кое-кто из ее членов, также посчитал разумным покинуть пределы Империи… вместе с Клеопатрой. Что только подливало масла в огонь будущего грандиозного кризиса власти, способного дойти вплоть до Гражданской войны. Ведь в новой России хватало внутренних конфликтов и противоречий. И религиозных, и политических, и национальных. Местные, территориальные элитки были недовольны излишней централизацией. Национальный вопрос, несмотря на все усилия, был все еще актуален. Особенно сейчас, после включения в состав Империи практически всех польских земель и приличной части германских. Проблем межнациональных будет вагон и маленькая тележка. Как и религиозных, особенно религиозных, потому что, кроме православия и католичества, существовала целая прорва других религий с куда меньшей степенью консолидации и централизации. А значит, даже оформленный центр их, по сути, не контролировал, и на местах могло твориться одна Кхалиси знает что.