Западная война
Шрифт:
Да, все эти проблемы можно было бы преодолеть, будь августейшая фамилия монолитом, выступавшим единым фронтом. И достаточно легко преодолеть. Однако… что-то пошло не так. Николай Александрович не был гением. Он не мог одновременно заниматься всем и сразу. Просто не мог. Особенно при таком масштабе работ. И тут либо бегать – курировать экономику с передовыми разработками, либо сидеть наседкой с детьми. Да, он уделял достаточно много времени детям, сосредоточившись на самом слабом их аспекте – интеллектуальном развитии. Однако постоянно он с ними находиться не мог, так как Империя не могла подождать, пока он там наиграется в папашу. Слишком
Николай Александрович обессиленно рухнул на скамейку и пустым взглядом уставился на брусчатку перед собой. Ему было тошно. Ему было больно. Ему было обидно. Казалось, будто бы он преодолевает сопротивление всех людей вокруг. Будто бы только ему одному надо было объединить все евразийское пространство, прекратив там бесконечные мелкие войны и обеспечить условия для бурного и продуктивного экономического роста. И ладно бы какие-то элиты на местах могли иметь психологию мелких лавочников и мыслить категориями своей деревни. Но ведь на самом верху все было тоже самое.
Хуже того, оказалось, что прогнила за эту четверть века не только его фамилия, которую он уже один раз почистил в 1889 году. Оказалось, что заплыли жиром и потеряли бдительность многие структуры. В том числе и связанные с безопасностью. И если по тем направлениям, которых касалось пристальное внимание Императора, они работали еще неплохо. То в остальных аспектах совершенно потеряли бдительность и адекватность.
Ну разгонит он их. Накрутит хвосты. И что дальше? Снова лет на сколько-то? И не факт, что надолго. Так как в этот раз люди начнут лениться умнее. Сразу и не заметишь. Да и «читальные избы» в сложившейся ситуации начинали у него вызывать подозрения. Они пока собирали информацию и агрегировали ее, выдавая массу полезных сведений. Но точных ли? Не врут ли? Не ленятся ли? И не только они. Волна подозрения и недоверия накрыли Императора с головой. Не ко всем на свете. Нет. К своим. К тем, кто окружал его. Пожалуй, он только матери доверял, Марии Федоровне, да и то, только потому, что в ее интересах было играть за него, а не против. Или нет? Слишком уж ее поведение сильно вызывало вопросы. Да и предавала она его уже один раз, тогда, на заре его правления, когда против Императора выступила Великокняжеская фронда.
Николай Александрович потер виски.
Взлет Империи умудрился плавно перетечь в ее кризис. Да, пока его еще никто не наблюдал кроме него самого. Но он уже был. И был связан прежде всего с тем, что в свое время, он опирался на так называемые «ленивые решения», что испокон веков терзали Россию. Например, «Не трогай то, что работает». Звучит красиво. Но беда в том, что, когда это что-то перестало работать, трогать уже поздно. Оно ведь сломалось. Оно обвалилось. И нужно в аварийном, авральном режиме, надрывая задницу устранять беду. Глупая стратегия чуть более чем полностью, но очень популярная. Более того, ей многие гордятся и ставят в пример как образец прагматизма и здравого смысла. Или вот, к примеру, извечное стремление к «секвестированию» расходов там, где нельзя пустить пыль в глаза начальству. В результате чего «макияж» в делах выходит толковым, и кажется, что все
И тут от размышлений Императора отвлек некий шум. Он словно очнулся из забытья.
Один из бойцов внешнего периметра охраны пререкался с миниатюрной дамочкой весьма приятной наружности. Хрупкая, изящная, красивая, но удивительно решительная. Она хотела пройти тут, а ее пытались развернуть, отправив на другую сторону бульвара. Особенно контрастировала она с бойцом внешнего периметра – крепким парнем, которого она, казалось, совершенно не опасалась. Это так заинтересовало Николая Александровича, что он встал со скамейки и подошел к этой скандалистке.
– Добрый день фроляйн, - произнес он тусклым и каким-то бесцветным голосом. – В чем проблема?
– Я хочу здесь пройти!
– Что мешает вам сейчас пройти вон там, - махнул он рукой на другую сторону дороги, - а здесь пройти попозже, например, вечером?
– Потому что вы не в праве мне этого запрещать!
– Вы так думаете?
– Да! Вы такой же прохожий, как и я. И то, что на вас работают эти морды, - махнула она своей хрупкой рукой, чуть не задев ей лицо одного из сотрудников службы безопасности, - не делает вас лучше меня!
– Как вас зовут?
– Марта. Я Марта Бетенфельд.
– А как меня зовут?
– Какая мне разница? Вы тот, кто мешает мне пройти!
Николай Александрович улыбнулся. Достал из кармана золотой империал и, крутанув его пальцами, кинул девице. Та на удивление ловко поймала монету, с подозрением уставившись на Николая.
– Посмотрите.
– На что? Я знаю, что это золотой империал русских.
– Российской Империи.
– И что это меняет?
– Посмотрите на него внимательнее.
Она пожала плечами и посмотрела на монету. Новенькую и совсем не обтертую. Словно только что со станка. С одной стороны, был герб Империи, который она прекрасно знала. С другой, портрет этого кровавого тирана, который… девушка медленно подняла глаза и уставилась на Николая. Потом подняла монету и сравнила.
– Похож, но нет. Вы слишком лысый и старый.
Вместо злости или оправданий, Николай Александрович засмеялся… нет, заржал. Как конь. Эта дерзкая девчонка его порадовала, повеселила.
– Вам смешно? – Удивилась она. – Почему?
– Ваше Императорское Величество, - подчеркнуто торжественно произнес адъютант, подошедший следом. – Марта Бетенфельд, также известна как Марта Ришар. Это самая известная проститутка Франции. Скандальная баба. Говорят, она работала в «общественных банях» на улице Годо-де-Моруа – самом мерзком и ничтожном месте в Париже.
Женщина сверкнула глазами, но промолчала. Причем сверкнула так, что, если бы взглядом могли убивать, то бедного адъютанта просто бы разорвало в межзвездную пыль.
– Так вы француженка? – С легким удивлением спросил Император, никак не выдавая своего отвращения или раздражения. – Что вы делаете в Берлине?
– Мой супруг погиб. А я… я вернулась на родину предков.
– Супруг?
– Да, - кивнула она. – Анри Ришар. Его убили в первый день наступления французской армии. И я решила уехать на родину предков. Через Швейцарию это было сделать несложно.
– Мне кажется, что вы врете, - мягко улыбнувшись, произнес Император. – Вы шпион, не так ли? Работаете на французскую разведку?