Западная война
Шрифт:
Дверь.
За ней тишина. Практически гробовая.
Взгляд на дежурившего адъютанта в предбаннике у двери. Тот молча кивнул, быстрым шагом прошел к двери и распахнул ее, отступая с дороги. Николай Александрович чуть заметно улыбнулся и прошел внутрь. Туда, где, как ему казалось, в воздухе витало что-то невообразимое… что-то густое, словно кисель.
Вошел.
Замер.
По помещению разнесся шелест приветствий. Люди очень тихо здоровались. Буквально на грани слышимости.
– И вам не хворать, - громко, даже слишком громко для такого мертвого царства произнес Николай Александрович. И, нарочито чеканя шаг, чтобы он гулко
– Как вам всем, я надеюсь, хорошо известно, на днях мой сынок попытался провернуть дворцовый переворот, - произнес Император, уставившись на Ярослава. – Взял в руки пистолеты и пришел со своими дружками и любовницами меня убивать. Смелый поступок. Не так ли?
Старший сын молчал, уставившись в пол. Остальные тоже.
– И ладно было просто власти захотел. Подумаешь? Вся мировая история красной нитью прошита такими выходками. Так нет. Этот гений умудрился пойти на поводу англичан, втягивающих с его помощью Империю в Гражданскую войну. И как повелся! О! Это песня!
– Папа… - попытался промямлить Ярослав, но не смог.
– Что папа? О чем ты думал?
– Я… я… прости меня…
– Простить? Простить – значит понять, а понять, что ты вытворял, я не в состоянии. Когда ты осознанно участвовал во всех этих зверствах и развращался, о чем ты думал? Что ты избранный? Что ты золотой мальчик? Что любое преступление тебе сойдет с рук? Он вам не хвастался? А чего так, сынок? Почему ты не поделишься с мамой, бабушкой и остальными увлекательными рассказами о том, как ты с любовницами истязали и замучивали насмерть девиц? Причем, вы, как настоящие эстеты искали девственниц и, желательно, обрученных. Почему не расскажешь, какие кровавые игрища устраивали? Как потрошили их, иной раз живьем? Как купались в их крови?
– Ярослав!? – Строго спросила Вдовствующая Императрица Мария Федоровна. Но тот ничего не ответил. Лишь еще сильнее поник головой.
– Ты удивлена мама? О! Представь, как я был удивлен. Наш пай мальчик оказался настоящим чудовищем. Еще интереснее стало то, под каким соусом его во все это втянули. Оказывается, поняв, что дурачок, он вместо упражнений и учебы, стал искать ленивый вариант роста над собой. На этом его и поймали английские агенты. Балбеса нашего. Познакомили с колдуном одним. Тот ему и наплел с три короба сказок всяких.
– Колдуном? – Удивленно переспросила Мария Федоровна.
– Колдуном, магом? Кто их этих шарлатанов разберет? Но не суть. В общем – поверил Ярослав. Сначала все было безобидно. Но потихоньку ритуалы становились все интереснее. Парня окружили девицы, погружавшие его в пучину разврата и непрерывно певшие о том, что он самый лучший, самый умный и так далее, а я просто придираюсь. Дальше ритуалы наполнились сексом. С каждым разом все более безумным и распущенным. А потом пролилась кровь. Ярослав слишком увлекся. Ему нравилось общество этих людей, которые его постоянно хвалили… и учили избегать проблем, а не решать их. Вот они и рассказали ему во время очередного гадания, что он избранный, что он рожден править всем этим миром… и нужно лишь чуть-чуть усилий, чтобы пробудить в нем великую славу и могущество.
– Бред… - тихо произнес Великий князь Александр Михайлович.
– Бред. Но он в него поверил. – Кивнул Император в сторону сына.
– Сначала они зарезали на алтаре
– Боже! – Ахнула Клеопатра.
– Откуда это удалось узнать? – Нахмурившись, спросила Мария Федоровна.
– Он ведь там был не один. Или ты думаешь, мама, что английское посольство просто так опустело? Я не стал миндальничать, столкнувшись с этим ужасом. Всех причастных хватали и, вывозя за город, под пытками выбивали все, что они знали. А потом сравнивали, выявляя истину.
Николай Александрович произнес и криво улыбнувшись окинул взглядом своих родственничков, наслаждаясь откровенно жалким видом некоторых. И, судя по тому, как им становилось дурно прямо на глазах, они поняли – Император в курсе.
– И где эти задержанные? – Поинтересовалась Вдовствующая Императрица.
– Они хотели устроить гекатомбу? Я им помог. Их всех свезли к одному оврагу в глуши, где перерезали глотку. А потом этот скотомогильник завалили мусором. Обычным бытовым мусором. Что вонял не хуже, чем эти отбросы. На самом деле я хотел туда свезти всех причастных с тем, чтобы завершить чистку, - заметил Император, наслаждаясь чуть ли не паническим ужасом в глазах тех родственничков, кто в этих играх принимал участие. – Но я пока в раздумье. Может быть лучше оставшихся сжечь на костре? Как ты думаешь? Или сварить заживо в чане с маслом?
– Ты так говоришь, сынок, - прищурившись, произнесла Мария Федоровна, - будто здесь присутствует не только вну… этот человек, - кивнула она на Ярослава, - но и другие участники этого ужаса.
– Так и есть, - кивнул Николай Александрович. – Святополк пролил кровь только одного человека во время жертвоприношения. Не успел развернуться. Юн слишком. – Начал говорить Император и пошел дальше, перечисляя «достижения и успехи» каждого из членов монаршей фамилии, уличенных в подобных игрищах.
И чем больше он говорил, тем сильнее дурнело его матери. Хотя она держалась. А те, кого он называл реагировал кто как. Но, после того, как Ярослав не выдержал и упал на колени, они также последовали за ним. Мария Федоровна окинула взглядом эту жутковатую картину и нервно сглотнула, подкативший к горлу липкий комок.
– Видишь мама, чем закончилось увлечение безобидной мистикой. В самом сердце Империи завелась нечисть. Частью я ее проредил четверть века назад. Но там были обычные мерзавцы, потерявшие берега. Они попытались вернуть золотой век благословленного Александра и великолепной Екатерины, при которых высшая аристократия могла творить все, что ей заблагорассудиться. А Империя? А что Империя? Это всего лишь их личная кормушка. Проредил. Сгноил на каторжных работах. Но уроком это не стало. Наоборот. Народилось новое поколение мерзавцев, что пошли дальше и переплюнули своих предшественников. Это ведь удумать надо! Мда. И что мне с вами делать? Вы же, мерзавцы, не под меня копали. Император пришел и ушел. Всякое бывает. Вы, на усладу своей черной души, под Империю копали.