Западня
Шрифт:
Московские пробки, как же я вас ненавижу. Проезжая мимо причины затора на дороге, я увидела бездыханное окровавленное тело девушки лет 25. На душе стало ещё тяжелее… у неё тоже, возможно, была семья, друзья, работа, любимый человек, а, может быть, ребёнок. Как теперь все эти люди будут жить? Да, наверное, как и все смертные. Погорюют, а потом придёт осознание и они смирятся с участью, предстоящей каждому из нас.
Том держал мою холодную руку и пытался крепче прижать к себе. Думаю, что любому из нас свойственно сострадание, и, даже в такой сложный момент жизни, найдётся человек, который поможет
— У тебя очень холодные руки, Кристина. Горячее сердце, или как это бывает?
— Нет, обычная вегетососудистая дистония. Часто у меня случается такое. Можешь не обращать внимание на эти мелочи, — его тёплая рука прикоснулась к моей щеке, а прекрасные карие глаза вдруг невзначай решили заглянуть прямо в душу.
— Ты в унынии, дорогая. А знаешь ли, что это грех? — я натянула улыбку, чтоб не казаться такой серой и мрачной, как погода за окном.
— Не надо начинать нравоучения, Том. Сейчас совсем не до этого, — он крепко обнял меня и произнёс серьезным голосом:
— Кристина, послушай меня. Ни я, ни ты, никто не знает, что происходит там, после ухода нашей сущности из физического тела. Никто на знает, существует ли ад, рай, а может быть и перерождение. Но где-то в этом мире, на Земле, в небе или под нашими ногами, существует в виде невидимой энергии твой отец. И я думаю, что он ничуть не сомневается в своей девочке. Он желает тебе только добра и душевной теплоты, Крис. И ты обязана сделать так, чтоб он никогда не печалился. Понимаешь меня? — слезы выступили и скатились по пылающим щекам. Хотелось сгореть, сойти с ума и… и почувствовать себя нужной. Мне действительно это необходимо. Это как подпитка для меня, потому что не всегда случается верить в свои силы.
— Том, почему ты ещё не работаешь психологом? У тебя бы это отлично получилось. Только вот сейчас мне необходимо побыть в одиночестве, — автомобили начали потихоньку передвигаться и вскоре дорожное движение вошло в обычное русло.
На ресепшене нас встретила одна из помощниц моего шефа, страшно любопытная девчонка, которую все звали Варькой. Как известно: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали». На самом же деле её звали (да и до сих пор зовут) Лизой.
— О, какие люди. Гагарина, чего так рано из Петербурга? Или решила спать раньше лечь, чтоб не проспать несколько эфиров на радиостанциях? — иногда эта особа любила неуместно шутить. Вот это как раз та ситуация.
— Нет, не угадала, Варь. А этот тиран уже всем растрезвонил, да? — ну надо же, вот это Николай Васильевич. Прямо сорока, которая сплетенки на хвосте приносит, — Он у себя?
— У себя, у себя, — из-за спины послышалось покашливание. Вот любит этот деспот заставать людей врасплох.
— Мне с вами очень срочно нужно поговорить, Николай Васильевич. В вашем кабинете, желательно, если вас не затруднит эта просьба.
— И что же? Вы оставите актера прямо здесь? А как же ваши обязанности, Кристина? Который раз я убеждаюсь в вашем непрофессионализме, — вот умеет же человек задеть
Я обратилась к Тому со словами:
— Ты не мог бы подождать нас в удобном тебе месте? Может быть, Холланд, ты желаешь куда-то поехать?
— Единственное, чего я сейчас хочу, так это, чтобы ты решила скорее свои проблемы. А потом мы бы поехали домой. Думаю, что я подожду тебя здесь. Ты быстро?
— Надеюсь, что да, — шеф уже направился к лифту, а я побежала вслед за ним.
Тут все было точно так, как и до отъезда в Петербург. Шеф не очень любил перемен, будь то перемены в офисе, личной жизни или в других аспектах его существования. Он устало потёр глаза и пригласил сесть в кресло.
— Гагарина, как вам работа? Мистер Холланд достаточно доволен? — выражение его лица было холодным, как будто он пытался заморозить меня одним лишь взглядом.
— Я не знаю, доволен ли он, но надеюсь, что бед я ему не причиняю. В целом, все проходит неплохо. Даже очень хорошо, — я говорила твёрдо, но безэмоционально. Все, что могло остаться от моих эмоций — это печаль и здоровый пофигизм.
— О чем вы хотели поговорить? Случилось что-то серьезное? — стоя ко мне спиной, он смотрел куда-то вдаль и, похоже, занимался важной умственной деятельностью.
— Да, случилось кое-что серьезное. Мне необходим отгул, — он вдруг внезапно оглянулся и весьма презрительно на меня посмотрел.
— Отгул? Вы в своём уме? Вы находитесь на высокой должности с достаточной заработной платой такой короткий срок и ещё смеете просить меня об отгуле? Вам не стыдно, Гагарина? — его голос был громким и пронзительным.
— Очень стыдно, Николай Васильевич. Я осознаю всю ответственность, возлагаемую на меня. Но… семейные обстоятельства…
— Какие такие семейные обстоятельства? — он кричал на весь кабинет, — Это отмазка для школьников, Кристина.
— Пару часов. Всего лишь пару часов сегодняшнего дня, — он шумно выдохнул.
— Сегодня у вас выходной. Но, если вы не справляетесь со своими обязанностями, то мы можем…
— Нет. Ничего не нужно. Я все поняла. Я справляюсь со всеми обязанностями, возложенными на мои плечи, — я поспешила покинуть кабинет директора.
Внизу, мило болтая с Варей, ждал Том. Понимая, что не могу оставить его одного, я решила, что надо бы взять его с собой. Для начала стоит забрать мой автомобиль у мамы, а позже… позже надо будет проведать отца.
— Лизавета, посмею забрать у вас моего подопечного, — я обняла Холланда и слегка улыбнулась.
— Ой, ну и ладно.
В очередной раз вызвав такси, мы отправились к маме.
Комментарий к
Прошу простить за долгое отсутствие.
Надеюсь, вы были рады прочитать новую главу. Со временем в сюжете все прояснится, да и части тоже будут больше.
Спасибо за ваши прекрасные отзывы, оставляйте их чаще.
Хотелось бы узнать, как вы? Что с вами произошло в первые осенние деньки? Автор, например, совершенно замёрз, а сейчас лежит под одеялом, которое абсолютно его не греет. Хочется поговорить с вами о теплоте. Как вы считаете, возможна ли физическая теплота без душевного спокойствия и умиротворения, или все же негативное воздействие мыслей мешает нам согреваться? Проще говоря, поговорим о душевной терморегуляции.