Запах чёрной смородины
Шрифт:
но что на свете натворила
не знает лишь она одна.
МУЖИКИ
Да неужто все мы дураки
и такие, что подумать страшно,
коль торгуем по цене пустяшной
званием мужицким, мужики?
Неужели
ни таланта, ни великой силы?
Жизнь, как конь испуганный, взбесилась,
не удержишь старою уздой.
Вздыбилась и мчит куда-то вдаль
без дороги, вскачь, и без тропинки.
Пусто так, что даже четвертинки
не найдёшь, чтобы залить печаль.
А вослед несётся злобный лай:
"Дураки, поганые шалавы!"
Мужики попали под облаву,
хоть ложись и сразу умирай.
Осмотреться бы, подумать, попросить
у кого-нибудь полезного совета.
Только времени и сил на это нету
да и как коня остановить.
Так и мчим, надеясь на рассвет,
ухватив своих коней за гривы,
ждём, что, может, выпадет счастливый
мало-мальски выйгрышный билет.
Мужики, а время-то не ждёт,
знать не знает жалости природа.
Кони мчатся, не сбавляя хода,
и не ясно - взад или вперёд.
Может, стоит прыгнуть из седла,
поменять на нет свою судьбину.
Не тяните, чёрт возьми, мужчины,
время приниматься за дела.
Знаю, больно будет, да и так,
что иной себе сломает шею,
но ведь то за нас и за идею,
что само собою не пустяк.
Разгибайте спины, мужики,
становитесь на ноги - и с Богом
в путь, не мешкая, по собственным дорогам,
по
И смирится конь наверняка,
явится к хозяину с повинной,
а хозяин - это мы, мужчины,
нам поводья в руки на века.
Т Е П Л О
Тепло к нам само никогда не придёт,
пусть даже наступит апрель,
пока на трубе не сыграет поход
пушистый и ласковый шмель;
пока не скомандует весело: "Марш!"
седой длинноусый сверчок,
приветствуя музыкой тёплый вояж,
не вскинет над скрипкой смычок.
Не сдвинется с места, пока комары
не выведут в небо всю рать,
забыв про гулянья свои и пиры,
на дудках не станут играть.
Пока не отстроят хоромы скворцы,
не стихнут их страсти хоть чуть,
пока голоса не прочистят певцы,
тепло не отправится в путь.
Но всё же однажды рассеется мгла,
туманы уйдут на покой,
и вылетят солнцу навстречу пчела
и шмель с золочёной трубой.
Сверчок над струною подымет смычок,
свирели возьмут комары.
Весь мир запоёт, как поёт петушок,
хмельной от рассветной поры.
Всю ночь будет бить и трещать барабан,
а утром в родное село
придёт из далёких неведомых стран
под пение пташек тепло.
* * *
Гляжу вокруг и ничего не вижу,
чем можно было б удивить свой взор.
Всё тот же дом, всё так же солнце лижет