Запертые двери
Шрифт:
лампа, закрытая
стеклянным
колпаком, в котором, даже в дневное время суток (а в его сне был именно день)
,
он мог разглядеть несколько опаленных трупиков мотыльков. На полу веранды лежали ножками вытянутыми вверх два воробья и одна синичка.
– Около этого дома ничто не живет долго, - серьезней, чем хотелось, произнес Джим.
и
ли нет, но ветер ему показался вполне реальным.
Что-то заставило его посмотреть себе под ноги. Трава, до этого сочно-зеленого цвета, стала быстро жухнуть и
желтеть, а дерево, растущее рядом - такое же старое, как и сам дом - начало сбрасывать свою листву
и
теперь уже осенний ветер завывал в кирпичном дымоходе, нагнетая мысли об одиночестве.
Вместе с
неожиданно
быстро пришедшей осеню, на душе заскребли кошки, стало трудно дышать, а во рту появился неприятный привкус ржавчины,... или крови. И все же осен
н
яя пора приводила Джима в состояние полнейшего покоя и отрешенности от всего мира. Его тело стало податливым, Джим, расслабившись, прикрыл глаза. В такую минуту кажется, что ничего плохого с тобой просто не может произойти, даже если ты чувствуешь прибл
ижение Смерти за своей спиной, ч
увствуешь ее костлявую руку
, что опускается на твое плечо.
Мелом на двери
кто-то
н
аписал: "Дом Марстенов" -
явный почитатель таланта Стивена Кинга. Джим Роквелл
понимал, что все происходящее с ним -
всего лишь сон, но сон вещий. Если он завтра соберется в Пенсильванию, к дому своего детства, то обязательно найдет его таким же, разве что пора года останется началом лета.
Не
задумываясь о правильности своих действий, Д
жим поднялся по лестнице
,
и
попытался стереть правой рукой надпись
на двери.
Н
о
старался, та не стиралась, так
же как и кровь в замке, где жило
Кентервильское привидение
. Поняв, что все попытки безнадежны, Джим оставил в покое надпись
. На его руке, все же осталась меловая крошка
,
и
Джим сунул левую руку в карман джинсов, чтобы достать платок. Вместо платка, в кармане он обнаружил связку ключей, которых там до сих пор не было. Это были ключи от дома, в этом у Джима не было сомнений.
Не смотря на долгие годы заброшенности, во время которых прошло огромное количество проливных дождей, огромное количество палящих лучей солнца
и
непрерывное дуновение ветра открытой местности, ключ легко вошел в скважину
и
также легко провернулся в ней. Дверь же отворилось с ужасным скрипом несмазанных петель. И как показалось Джиму, в этом скрипе потонули чьи-то голоса. Далекие, хриплые и высокие, вечно смеющиеся
, с нотками сумасшествия
.
По спине пробежалось стадо мурашек, держа путь к голове, после чего на его затылке поднялись вол
осы столбом. Хотя он ощущал, на
сколько холоден бьющий в спину ветер, его рубашка была полностью пропитана потом, а чувство, что с ним ничего не случится, улетучилось вместе с открывающейся дверью.
– Это всего лишь сон, - попытался успокоить себя Джим
и
возможно он бы преуспел в этом, но в ответ раздалось эхо.
– ...он!...он!...он!
– послышался его искаженный голос, который принадлежал скорее
бездушным тварям, что перешептывались между собой, признав его.
Для полной картины оставалось запищать летучим
мышам,
и
бешено колотя своими перепончатыми крыльями,
вылететь
из дома.
Но бог сновидений Морфей, похоже, решил сжалиться на
д молодым парнем, заблудившимся