Запертые двери
Шрифт:
Свисток судьи, питчер приготовился к броску и Майк взмахнул битой наугад, и не прогадал. Мяч отпружинил от биты и улетел высоко в небо. Бросив биту, Доннахью побежал к первой базе. И хотя третьего страйка не произошло, а первый иннинг остался за "центральными", новичку все же удалось испортить ему вкус победы, впервые за долгое время.
5.
Девятый иннинг закончился, и всем стало ясно, что среди игроков "восточных" появился новый герой бейсбола, принёсший им победу в товарищеском матче с "центральными".
К началу девятого иннинга счёт был равный и "центральные" вступали в нападение. Мортинсон вывел вновь новичка в качестве бэтера. Многие сомневались, что парень столь же хорош и когда у него в руках бита, но
Теперь, когда игра закончилась и все пошли принимать душ, Майк Доннахью не смог отказать себе в удовольствие и не встретится с "новой легендой университетского бейсбола". Майк не рассчитывал на мирный, тем более на дружеский, разговор, но он и представить себе не мог, чем всё завершится.
Завязав полотенце в виде набедренной повязки, Майк отправился в правый конец душевой, где умывались игроки "восточной" команды. К нему на встречу шел Льюис Кирклэнд - щуплый парень исполняющий всегда роль питчера, в дружеских встречах команд и никогда в призовых турнирах. Не обмениваясь приветственными любезностями, Майк сразу спросил, где сейчас новичок.
– Тим?
– скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Льюис и нерешительно оглянулся назад - все прекрасно знали о вспыльчивом характере Доннахью.
– Он всё ещё принимает душ. В третьей кабинке.
Ничего больше не говоря, Майк направился в указанном направление, а Льюис поспешил сообщить всем о том, что сейчас может произойти драка.
Майк подошел к третьей кабинке и остановился около неё. Спиной к нему стоял новичок, оперившись руками о стену и подставив голову под почти горячие струи воды. Пар поднимался от воды и от его тела. Майк оглядел его: широкая спина, накаченные с набухшими на бицепсах венами руки, мускулистые ягодицы, крепкие квадрицепсы и округленные икры.
Какого бы телосложения новичок не был, он всё же уступал в габаритах Майку, который исправно ходил в спортзал по три раза в неделю.
Похоже, новичок не замечал постороннего присутствия за своей спиной, и Майк шагнул вперёд, закрыв краник поддачи воды.
Осторожно начали собираться игроки обеих команд, в надежде поглядеть на великолепное шоу (даже большинство "восточных" были рады увидеть избиение выскочки, который пусть даже и привел всю команду к победе), устроенное Майком.
Наконец, новичок решил обернуться. Он провел ладонью по лицу, стирая капли воды, после чего с удивлением оглядел всех собравшихся у его кабинки.
Первым кто заговорил, был Майк:
– Так это ты тот, кто принес долгожданную победу "восточным".
– И прежде чем "тот" успел ответить, Майк продолжил: - Небось, теперь считаешь себя Микки Метвелом студенческого разлива? Может, решил отметить эту дело? А почему бы и нет,... Ты ведь обставил самого Майка Дырявые-Руки Доннахью. Чем не повод для маленького душевного праздника, под музыку "Мы чемпионы" с весельем и танцами до утра, вместе со своей командой и кучей легкомысленных девиц, у которых на уме лишь переспать как можно с большим количеством популярных парней в этом сезоне. А ты не упускай такой возможности, вряд ли такая удача тебе ещё подвернётся. И ещё тебе мой совет - не приглашай на вечеринку Бенни Мортинсона, он слишком много пьёт, после чего начинает материть всех вокруг, так как считает всех неудачниками и толпой остолопов, которые не сравняться с ним в умение играть в бейсбол. Хотя, это твоё право и можешь приглашать кого угодно. Я же не приду, и не проси.
– За спиной Майка кто-то не смог удержаться от лошадиного смеха. Как не странно новичок тоже усмехнулся, что разозлило Доннахью ещё сильнее.
– Ты всё это сможешь сделать, правда, если раньше не попадёшь в больницу с переломами рук, ног и ребер. Не стоит
Майк завершил свой монолог и теперь все, затаив дыхание, ждали, когда новичок сморозит какую-нибудь глупость, которая позволит Майку приняться за него.
Новичок же, с блаженным лицом и с блеском в глазах произнёс:
– Ты так и не изменился, Майк.
Доннахью слегка напрягся и недоумённо посмотрел снова на парня стоявшего перед ним. При первой встрече, на миг ему показалось, что парень ему знаком, а теперь он был просто уверен в этом. Возмужавшие черты лица, огрубевший голос и всё та же кривая ухмылка. Майк испытал сильную тоску по своему детству, так как этот парень был явно посланцем тех времен. Его черты смягчились, а в глазах засиял блеск.
– Тим? Тим Ашер?
Тим кивнул и открыто улыбнулся.
– Тим! Парни, это же мой давнишний друг. Мы с ним дружили в детстве. Тим!
– Майк не удержался и крепко обнял друга, но потом, поняв, что двое голых мужчин прижатых друг к другу - не самая лучшая сцена, - отстранился, ловя удивленные взгляды присутствующих.
– Мы с ним были, не разлей вода в детстве, и жили по соседству. Затем я с семьей переехал, и мы с ним больше не виделись до сегодняшнего дня. Прошло уже больше десяти лет. Боже мой, глазам своим не верю.... Ну что стоишь голым, одевайся скорее и пойдем, отпразднуем нашу встречу. Тут есть неподалёку хорошее местечко. Правда, там ничего крепче пива нет, колледж - сам понимаешь. Но ничего, мы потом отпразднуем нашу встречу со всеми почестями. Ребята, вы все то же приглашены, мы с Тимом угощаем. Господи, вроде вижу тебя перед собой и всё равно не могу поверить.***
Когда обстановка наконец поутихла и все побрели кто куда, кто потанцевать, кто в туалет, ну а кто домой, за столиком, в полумраке бедно обставленного бара, остались лишь Майк и Тим. Майк допивал свою шестую бутылку "Карлсберга", Тим только заказал вторую.
– Вот это встреча, - в который раз произнес Майк, хлопнув, Тима по плечу.
– Когда вся моя семья переезжала в Виржинию, я почти был готов зареветь. Мне совсем не хотелось покидать знакомые мне с детства места, не говоря уже о друзьях.
– Майк помолчал мгновение, с пьяной улыбкой глядя на друга.
– А ты ведь был моим лучшим другом, и прощание с тобой было самым сложным испытанием в моей жизни. Когда мы уезжали, я был почти уверен, что больше тебя никогда не увижу. И вот те раз, спустя тринадцать лет, мы сидим за одним столом, и словно этого долгого расставания вовсе не было. Даже трудно поверить.
– Мне тоже в это трудно поверить, Майк, - лаконично отозвался в ответ Тим.
В баре звучало радио настроенное на волну "Бостон-Джой ФМ" и после композиции "50 cents" из динамиков раздался голос ди-джея - балагура.
– М-м-м, кстати ведущий на радио - мой друг. Джим Роквелл. Благодаря ему, "Бостон-Джой ФМ" пользуется успехом и за пределами университета. Правда, еще год назад, ректор хотел закрыть радиостанцию или, по крайней мере, уволить Джима, так как тот, по его мнению, пропагандирует не здоровый образ жизни или что-то вроде подобного дерьма. Но все студенты ополчились против данной затеи, и ректору пришлось ретироваться. Не войной же идти на нас, в конце концов. Легче было пойти на уступки.
– Майк допил шестую бутылку, отправил в рот горсть орешков и сделал заказ на еще одну бутылку.
– Конечно, ректор не пожелал просто так сдаваться, не солоно хлебавши. Он поставил ультиматум перед группой студентов, которые организовали станцию, что они не будут использовать в эфире ненормативную лексику, не ставить в эфир ряд песен, в которых пропагандируется нездоровый или же опасный образ жизни, и прочую дребедень. Я часто бывал у них в студии и воочию видел эти правила висящие на стене, на месте сразу бросающимся в глаза. И если эти правила не будут соблюдаться, ректор пригрозил закрыть станцию или же полностью сменить рабочий состав.