Записи и выписки

Гаспаров Михаил Леонович

Чужое слово Если я в газетной заметке возьму каждое слово в кавычки — она обретет фантастическую глубину: почти Андрей Белый. Кавычки — знак безответственности (как и тире).

Чтение «Ты хочешь читать в его душе слишком уж мелкий шрифт».

Чтение «Для души читаю историю права земельной собственности, а для науки — Софокла». Ремизов у Кодр., 228. — «Много читающих, мало читателей» — Мережк., Было и будет, 328.

Что и о чем По радио на Пасху читают стихи Набокова о Марии — «…что, если этих слез Не стоит это Воскресенье?» Стихотворение — антихристианское, но, видимо, опять важнее, о чем говорится, чем что говорится. Так когда-то прославлением

революции считалось вступление Пастернака к «905 году», кончавшееся «ты бежишь не одних толстосумов — все ничтожное мерзко тебе».

Щель «Не посочувствовать ли человеку в футляре, который прячется в мир, где есть хотя бы слово anthropos, человек?» спросил А. Л. Ренанский.

Что знает волна о море? Саид Исфаганский

Э Буква Э была приметою иностранных слов, писали Эва и Эврипид, но «Етот»; еще Грот жаловался на jеканье от иных написаний. Теперь, кажется, наоборот Е от церковных написаний (в словах, пришедших еще до изобретения буквы Э) кажется престижнее: Ефес, Елевсин выше, чем Эфес, Элевсин. Ср. ПРЕСТИЖ.

Э Для Северянина это был еще знак иностранной элегантности: он писал «шоффэр» и «грезэрка», и даже французское на писание Embassadeur рифмовал с русским «пример». За ним [302] последовала Цветаева: написав имя Lausun по-русски «Лозэн», она стала по аналогии писать «Антуанэтта», «Розанэтта», а само это имя рифмовать с «измен» и даже с «Reine».

Эпиграф Композитор Гаджиев написал сочинение, переписав Шостаковича и лишь орнаментировав на восточный лад. Это заметили, встало дело о плагиате, он поспешил к Ш. и принес записку: «Подтверждаю, что сочинение Г. не имеет с моим ничего общего» — Шостакович, чтобы отстали, подписывал всё. Эту записку надо бы печатать эпиграфом при сочинении Гаджиева, но где она — сейчас неизвестно.

Экология «Если ты хочешь, чтобы курица неслась, терпи ее кудахтанье», англ. пословица.

Эколог с Алтая сказал по радио: сам народ сознает экологический кризис и сложил, например, современную экологическую частушку: Маленькая рыбка, жареный карась, где твоя улыбка, что была вчерась?

Экзигзаг предпочитал говорить в детстве И. С. Ефимов, оттого что трехсложное слово лучше передавало изломанность («Об иск. и худож.», 1977, 68).

Эдип версии его смерти: по FGrH, он был сыном Гелиоса и погиб на поле брани. (А может быть, его убили разбойники? спросил И. О. — Может быть, это у них наследственное?) С. А. говорил, что разноречия в евангелиях лучше всего свидетельствуют об историчности Христа: если бы его выдумывали, то постарались бы свести концы с концами. Ср. ПРОГРЕСС.

«Энтропическая доброта В. Соловьева — как будто он обогревал собою очень большую комнату, в которую мог войти всякий, даже Величко» (Е. Р.).

Экономика Ремизов «народные говоры и допетровскую письменность превратил в колонию, в источник сырья для футуристической промышленности» (Н. Ульянов, ЕжРО, 1990, 277).

Экономика (На редсовете РГГУ). «Две самые высокооплачиваемые женские профессии — путана и печатница; первая дешевеет из-за избыточного предложения, вторая дорожает из-за недостаточного; а начальство этого не понимает и удивляется расходам».

Этажерка Разговор, когда российскую делегацию везли — целым контейнером — на пушкинскую конференцию в Мэдисон: «Вы летали на этажерках? я летала — из Горького в Болдино; перед глазами — ноги пилота, тряска вверх и вниз, сосед сказал: как в телеге по небу едешь». [303]

Эволюция О. Форш рассказывала

о докторе Шапиро, который считал: Бога еще нет, есть дьявол, медленно эволюционирующий в Бога (А. Штейнб., 190).

Юмор В одном издательстве меня попросили написать, что я еще переводил: вдруг можно будет переиздать? Увидев в списке «Поэзию вагантов», удивились: «Так у вас есть и чувство юмора?» — «Нет», сказал я: см. ГЛАВНЫЕ ВЕЩИ. — Б. Усп. сказал: есть языки комические и некомические: комичен английский и китайский, из-за обилия омонимов, и русский, из-за обилия синонимов, русских и церковнославянских; а французский не комичен, он афористичен.

Язычество Поливанов сказал Жолковскому: вы живете в Америке, для вас заборная эротика — экзотическое эстетство («нам, татарам, все равно»), а для нас малоприятная повседневность, поэтому нам она противна. Так каролингские поэты были подозрительны к светлому античному язычеству, потому что рядом с ними было темное саксонское язычество.

Ять Говорят, что готовится конференция по восстановлению этой буквы: некоторые считают, что развал культуры пошел от облегченного образования. Может быть, нужна кампания по возрождению (скажем, 50 %-ной) неграмотности? с восстановлением юсов большого и малого?

Я Илл. Вас. Васильчикова назначили председателем Государственного совета. «Всю ночь не мог заснуть: до чего мы дожили! на такую должность лучше меня никого не нашли» (Соллогуб, 158).

Яйца «Требуют, чтобы мы несли золотые яйца только затем, чтобы нас тотчас резали».

Ясность «Таким образом, этот вопрос совершенно ясен, что говорит о его недостаточной изученности».

Ясность

Ясно будешь писать — стихи твои лучше не станут, Будешь писать темно — тоже не станут, учти! (Рафаэль Альберта)

«Зачем блюду торопиться к ужину?»

(Письма С. Кржижановского) [304]

VI

ВРАТА УЧЕНОСТИ

Первый шедевр в вашей жизни? Что это было? Кто сказал, что это шедевр? Или это собственное — сразу — восприятие? Или титул присвоен позже?

Из анкеты

Вначале было имя. Взрослые разговаривали и упоминали Евгения Онегина, Пиковую Даму, Анну Каренину, Чарли Чаплина, причем ясно было, что это были не их знакомые, а персонажи из другого, тайного их мира, для детей закрытого. Jт вопросов они отмахивались — некогда и слишком сложно. Чтобы проникнуть в их мир, нужно было запомнить и разгадать имена.

Имя Пушкина не произносилось — оно как бы самоподразумевалось. Когда я в пять лет спросил бабушку: «А кто такой Пушкин?», она изумилась: «Как, ты не знаешь Пушкина?» Через месяц я твердил сказки Пушкина наизусть вслух с утра до вечера. А через год началась война. Случилось чудо: в эвакуационном поселке, где вовсе нечего было читать, оказался старый растрепанный однотомник Пушкина. Стихи были непонятны, но завораживающи. Я ходил по бурьянным улицам и пел: «Скажите: кто меж вами купит ценою жизни ночь мою?» Что это значило, было неважно. Потом я много страдал от этой привычки: из-за звуков ускользал смысл. («И слово только шум, когда фонетика — служанка серафима»). Уже подростком, уже много лет зная наизусть тютчевское «как демоны глухонемые, ведут беседу меж собой», я вдруг понял зрительный смысл этой картины — ночные вспышки безмолвных красных зарниц. Это было почти потрясение.