Записки агента Разведупра
Шрифт:
Я доложил ему о удачной сделке. И каково было мое изумление, когда в беседе с ним выяснилось, что кто-то «болтнул» уже ему о сумме, полученной от продажи.
Тридцать три тысячи финских марок вручил мне Муценек — гонорар за совершение сделки. Пачка долларов исчезла в его желтой кожи портфеле.
Передав мне коммунистический привет от Павлоновского, он сообщил, что меня назначают с первого апреля заведующим агентурой девятого сектора, т. е. мне будут подчинены все агенты — осведомители армии, министерств и т. п.
Финляндия была тогда разбита на одиннадцать секторов с резиденциями «завагентов» в городах: Выборге,
Но это не означало еще разрыва с ВЧК, представители которого состояли в штате полпредства и числились первым секретарем — Коренец, завбюропечати — Рабинович, второй секретарь — Розенталь-Кирштейн, эконом — Фишман и казначей Сайрио.
Поблагодарив за оказанное доверие, я предложил Муценеку позавтракать у меня.
Ему было не до завтрака — надо было торопиться доставить деньги Бобрищеву.
— Комбриг посылает сегодня двух товарищей в Англию. Им надо отвалить почти полмиллиона. Едут к горнякам. Забастовку организовать. На днях вы получите инструкции работ, новые шифры и списки агентуры. Товарищ Бобрищев просил меня передать вам пожелание выяснить, как можно скорей, деятельность некоего морского офицера Пермана. Этот тип перешел нелегально границу с нашим проводником и посетил лиц, которых мы включили в списки раскрываемого нового заговора. Арестовать его пока нет смысла — надо установить, к какой группировке он принадлежит. Подыскивайте себе еще одну квартиру для свидания с агентами. Их не надо натаскивать на ваш след… Наше следующее свидание состоится на квартире «Сапожника» в субботу, в 10 часов вечера, — сказал, расставаясь, Муценек и, крепко пожав мне руку, оставил мою квартиру.
Зашифрованный приказ, присланный мне Павлоновским, гласил:
«Назначением завагентуры предписываю немедленно приступить составлению подробного доклада состоянии финармии вашего сектора. Во-первых, установить командный состав на 15 текущего месяца, изменения в нем указанием, куда или откуда выбыли-прибыли чины, во-вторых, установите предстоящие маневры, учебные выступления частей, в-третьих, настроение нижних чинов, питание, обмундирование, количество комячеек, агентов, информаторов. Введите новых контролирующих агентов части 301, 304, 1009 и 1008. Снимите работ районе НЛЬ агента 90. Пошлите границу распоряжение Соколова без мотивов снятия, лучше дайте командировку, снабдив шифром Соколову мой номер 13409/227. Англичане работают вашем районе вместе американцами. Попробуйте войти сношение каперангом Седерстремом, несомненно амерагент. Хлопочет визу делу американской благотворительной организации. Военагенту доложите прямой провод мне. Узнайте прибывшем военминистре Сухомлинове отель Эспланада, придворном Мамонтове, генерале Сирелиус, бароне Альфтан. Последний председатель комиссии требованию убытков. Сто тысяч марок открыт счет апрель Сайрио имеет приказ 13409/209.
Павлоновский секретарь
Веникас».
Прочитав это «послание», я углубился в чтение присланного из Москвы «Общего положения о работе заведывающих военотделами с лимитрофов».
Все 143 параграфа предписывали мне, в различных формах и вариантах, собирать сведения
На первой странице вверху было жирно напечатано:
По ознакомлению уничтожить.
Вся брошюра имела 18 напечатанных на шелковой бумаге страниц убористого петита.
Ознакомился и уничтожил, бросив ее в пылающий камин.
Перспектива была не из блестящих — надо было приступать к работе, связанной с риском и тяжелыми последствиями.
Теперь уже марухинскими «сведениями» не отделаться!
Список агентов:
1) Антти Холопайнен, номер 19.
район B. B. W., кличка «Sukka»
2) Тааветти Паю, номер 24.
район B. A. P., кличка «Kirves»
3) Коркела, номер 130.
район Н. Г., кличка «Muna»
и еще десятка два «Микко» и «Хейкки» с кличками самых различных формаций и значений.
Я зашифровал снова имена, клички, районы и номер каждого агента на листе печатного романса «Молчи, грусть, молчи».
Между нотными строками шифр «Марат» и состав «Звезда».
Комбинации составов присылались каждый месяц.
Агентом «90», о котором значилось в предписании Павлоновского, оказался занесенный в список под псевдонимом «Техник» Якко Уймонен, безработный слесарь, получавший жалование из сумм Разведупра.
К списку агентов прилагался пояснительный указатель адресов, содержания и вида «работы».
Рискнув сохранить этот документ без зашифровки, я спрятал его в потайном дне одного из чемоданов.
Итак, мне предстояло снять с работы уличенного в чем-то коммуниста и «командировать» его в распоряжение Соколова.
Лица, попадавшие в комендатуру пограничной ЧК, председателем которой состоял бывший зауряд-прапорщик Соколов, обычно арестовывались и препровождались в МЧК или ставились к стенке в особняке отдела Региструпа в Шувалове, по Финляндской жел. дороге.
В застенке шуваловского отдела в 1920 году были расстреляны прибывшие из Финляндии рабочие-коммунисты, так называемые «активисты», противники тактики подчинения Финкомпартии РКП. Их заманили товарищи Рахья и Сирола на конгресс «оппозиции». Девять партийцев — все участники 1918 года с большими трудностями перешли границу и были доставлены в кабинет Соколова для допроса…
Под прикрытием ночи китайцы-чекисты расстреляли их в бывшем павильоне яхт-клуба.
Там же, по слухам, окончил свои бурные дни бывший член финского совета народных комиссаров, дегенерат-алкоголик Хаапалайнен, расстрел которого скрывался несколько лет.
На второй день, утром, я направился в Катаянокка — «снимать» агента под номером 90.
В подчердачной каморке ютилась семья в пять душ…
Сам — «номер 90», его жена, двое рахитичных детишек и прикованный к постели, разбитый параличом старик — отец Уймонена.
Я вызвал его на улицу.
Назвал пароль и сообщил ему мотивы прихода.
Командировка по «важному делу» возымела свое действие. На его одутловатом лице пьяницы появилась счастливая улыбка.
— Когда надо ехать? — спросил он хриплым басом.