Записки беглого кинематографиста
Шрифт:
И даже награжденный, увенчанный, обласканный, вспоенный после награждения доверительным коньяком самого Ермаша Ф. Т., предъявленный телевизором всесоюзному зрителю, я был далек, попросту не готов к тому, чтобы благодарить неведомого мне "друга" с родного "Ленфильма".
Пусть он, почти неведомый, простит
А сегодня?
Нет.
И говорю это искренне.
Когда я сегодня прихожу в опустевшие коридоры "Ленфильма", когда читаю из года в год уверения в том, что моя родная киностудия вот-вот поднимется с колен, когда я вижу пустыми и холодными павильоны, за каждый метр которых тридцать лет на моей памяти шли схватки на утренних диспетчерских совещаниях ежедневно, когда в полутемных коридорах мне начинает казаться, что на дворе 1942 год и студия просто выехала в эвакуацию, я думаю о том, где бы я сейчас был со своим режиссерским дипломом...
О, где ты, мой неведомый "друг"?..
Впрочем, не такой уж и неведомый.
Мы же с тобой знаем друг друга давно.
Помнишь, ты сам в минуту внезапной откровенности признался, что большего врага, чем я, у тебя нет?
И мы оба посмеялись.
Помню, как тебе всегда хотелось быть немножко больше самого себя, как ты всю жизнь учился преподносить себя и жестом, и фразой, и позой и очень преуспел в этом, как старался свою простоту и непосредственность вдруг оттенить недоговоренностью, загадочностью, подразумевающей посвященность и значительность, и смеяться выучился откровенно демонически...
Надеюсь, сравнение с Мефистофелем не покажется тебе обидным?
Что в вас общего?
Но ты же сам знаешь - много.
Во-первых, печаль. Неизбывная спутница мудрости.
И еще раз - во-первых: сознание значимости своей миссии никак не может быть "во-вторых".
А главное,
Но утешься, утешься тем, что ты неповторим, утешься своей единственностью. Руку даю на отсечение, второй подписи под "бумагой" не было.
Откуда такая уверенность? Знающие люди объяснили: на "коллективку" другая была бы реакция, последствия для меня были бы другими...
Спасибо говорить как-то неловко, в конце концов, не ты освободил меня от радостей свального кинематографического творчества и позволил вкусить сладость хлеба собственной выпечки из муки собственноручного помола, из зерен, самим и посаженных, и взращенных.
Счастливо оставаться, ваше мефистофельство! Надеюсь, больше никогда не встретимся...
"Мефистофель?
– может возмутиться человек со вкусом.
– Мефистофель, пишущий "телегу" куда следует?.."
Что на это можно сказать в утешение человеку с хорошим вкусом?
Знать, времена были такие и нечисть мельчала, какое болото, такие и черти.
И все-таки интересно, как он порадовался своей победе, ведь радоваться в одиночку, оказывается, небезопасно.
Кураев Михаил Николаевич родился в 1939 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский театральный институт, с 1961 по 1988 год работал в сценарном отделе киностудии "Ленфильм". Автор сценариев 7 кинофильмов. Первая публикация - "Капитан Дикштейн" ("Новый мир", 1987, No 9). Автор книг "Ночной дозор" (1990), "Путешествие из Ленинграда в Санкт-Петербург" (1996), "Питерская Атлантида" (1999) и др. Проза М. Кураева переведена на 12 языков и издана во Франции, Италии, США, Германии, Корее и т. д. Живет в Санкт-Петербурге.