Записки детского невролога
Шрифт:
Я понимал, что у мальчика какие-то психологические проблемы. Я беседовал с ними около 20 минут и никак не мог выяснить причину: пациент замыкался и молчал. Отец сказал, что дома он так же уходит в себя и не хочет ничего говорить. Я попросил мужчину выйти в коридор, чтобы поговорить с мальчиком с глазу на глаз, но тот по-прежнему отвечал только, что ему лень учить уроки и ходить в школу. Я вернул в кабинет отца, а мальчика попросил нарисовать его «лень» (рис. 39).
Рисунок 39
Но
И тут отец мальчика сказал, что два года назад у жены выявили онкологическое заболевание – рак молочной железы. Женщина проходит лечение, у нее развилась депрессия. Она то находится в угнетенном состоянии и молчит, то начинает скандалить и часто ругается с мужем. Обращалась к неврологу, тот назначил антидепрессанты, но мама мальчика их не принимает, так как «не хочет подсаживаться на колеса».
Картина нарушений у ребенка сложилась. У мальчика головные боли напряженного типа, психосоматические нарушения и даже явления депрессивности. Теперь становится понятным изображение на рисунке 40. Мальчик боится, что мама умрет, все члены семьи смотрят на небеса. У отчима на рисунке нет ушей, а у мамы на голове не то платок, не то копна волос, прикрывающие ее уши. Это может быть признаком того, что у ребенка чувство – его не слышат, не понимают. Родители периодически ссорятся и не видят, что сыну тоже плохо, что у него свои проблемы, что ему страшно за маму. Я озвучил свои умозаключения, а мальчик стал плакать и кивать головой в знак согласия со мной.
Рисунок 40
Я его успокоил, сказав, что с его мамой будет все хорошо, назначил ему лечение, а мужчину убедил, что жене необходимо принимать лечение, назначенное неврологом. Депрессивное состояние матери негативно сказывается на состоянии ребенка и на весь климат в семье.
Перед уходом мальчик протянул мне руку для рукопожатия. Сложно сказать, как дальше будет складываться ситуация. Однако я нашел «нить Ариадны», которая должна вывести ребенка и его семью из лабиринта проблем. И теперь судьба мальчика в их руках.
Не в упрек коллегам я подумал: возможно, если бы они обратились к другому неврологу, то мальчику назначили обследование, которое, наверное, показало бы какие-то минимальные нарушения, и на основании которых диагностировали бы вегетососудистую дистонию или повышение внутричерепного давления (часто встречаемые диагнозы у детей в России). Прописали бы ему кучу препаратов, которые ему не помогали бы, и головные боли продолжались…
Вы, наверное, заметили, что все рисунки пациентов выполнены шариковой авторучкой. Намеренно не даю детям ни простой, ни цветные карандаши: в таких случаях они при рисовании периодически просят ластик, пытаются что-то изменить. И даже штрихование («закрашивание») – это некоторая корректировка. Мне важно то, что дети нарисовали сразу, без исправлений.
У мальчика лет пяти после посещения детского сада развилась тяжелая кишечная инфекция, он попал в стационар, а потом у него появилась острая почечная недостаточность, да такая, что ребенку проводили гемодиализ. После этого у мальчика развились невротические реакции: он боится идти в детский сад, потому что свое сложное заболевание он ассоциирует с этим учреждением. Малыш всего боится, плаксив и тревожен.
Я попросил ребенка нарисовать то, что захочет, он ответил, что нарисует вертолет (рис. 41) – ужасный заштрихованный объект. После этого я попросил изобразить его семью. Слева
Он полностью заштриховал себя, в том числе и лицо, и он в стороне от семьи. Более того, такое впечатление, что ребенок улетает в небо, уже выше тучки… Мальчику настолько было плохо, когда он болел, что он думал, будто умрет…
Рисунок 41
Рисунок 42
Зашел в кабинет, включил компьютер и стал просматривать часы приема, и какие дети записаны. Последним должен прийти 7-летний мальчик. В примечаниях было указано, что при пациенте будут данные электроэнцефалографии и ультразвукового исследования сосудов головы – требуется интерпретация исследований. Я открыл электронную карту – там не было ни одной записи врачей нашей клиники, тем более невролога.
И вот мальчик с мамой на приеме. Прозвучали жалобы на гиперактивность, девиантное поведение, агрессивность: бьет детей. Причем находит того, кто слабее, и начинает его избивать систематически.
– Такое было в детском саду, и вот сейчас он в первом классе делает то же самое, – сказала мама. – Мы ходим на занятия к нейропсихологу, которая рекомендовала провести исследования: вдруг там нарушение кровотока головного мозга или еще что-то…
Я попросил ребенка нарисовать его семью (рис. 43). Пояснения мальчика: папа (на рисунке слева) дерет его ухо, у него из глаз льются слезы, а справа на рисунке мама, которая кричит на отца. У мальчика большие уши, которые, видимо, постоянно дерут. И совсем нет ушей у мамы и папы, то есть ребенка никто не слышит. Женщина стала говорить, что у отца с сыном странные взаимоотношения, что они часто с ним борются и «ворочаются».
Уж не знаю, как они борются, но мальчик конкретно изображает, что его таскают за ухо, принося телесные и душевные страдания, у папы же при этом довольное лицо. Я попросил мальчика выйти из кабинета. Далее мама стала говорить, что муж странный, что у него от первого брака есть ребенок, с которым он вообще не общается, что муж ревнует ее к сыну. И вот наконец-то муж согласился и стал посещать групповые занятия у психолога.
А далее у меня был шок: женщина сообщила, что она сама психолог… И вот и думай теперь – у кого кровоток в головном мозге нарушен?.. Отец истязает мальчика, а ребенок в свою очередь стал это делать в детском саду, а потом и в школе. После этого я еще минут 20 беседовал с мамой-психологом, как исправить эту ситуацию, и она высказала пару интересных идей. Мы пришли к определенным направлениям изменения этой обстановки, я назначил медикаментозное лечение. Будем надеяться, что ситуация исправится.
Рисунок 43
На прием пришел 8-летний мальчик с синдромом Аспергера. Он сидел, опустив голову, избегал смотреть мне в глаза, отвечал односложно и тихо.
Я спросил его:
– Кем ты хочешь стать?
– Поваром.
– А почему поваром?
– Потому что пожарный – опасная профессия.
Интересная логика… Тогда я попросил нарисовать его семью (рис. 44). Первой он изобразил маму (вторая слева), потом сестру (справа от мамы), после нарисовал себя (слева от мамы) и… прекратил рисовать. Тогда я спросил, есть ли кто еще в его семье. «Да, папа», и я попросил нарисовать его.