Записки Джека-Потрошителя
Шрифт:
— И сколько женщин должно погибнуть, прежде чем это произойдет? — осведомляется инспектор. — Жаль, что мы не можем попытаться использовать собак.
— Ах, бросьте, — Джеймс Монро качает головой. — Собак нет, и от них здесь не будет толку, можете мне поверить. Но почему на сей раз он совершил это в доме?
— Возможно, мы ошиблись, когда решили, что он будет и дальше убивать на улицах! Он не настолько безумен, чтобы рисковать теперь, когда Скотленд-Ярд ищет его днем и ночью. Я не сомневаюсь, что он следит за всем, что пишут в газетах. Он знает об обещанной награде и понимает, что теперь ему следует бояться не только полиции.
— Что ж… — Монро мрачнеет. —
Вы понимаете, Эбберлайн, что все это означает?
Да, конечно, инспектор все понимает. Тело Мэри Келли — вернее, то, что от него осталось, удалось обнаружить вскоре после убийства. Но, кто знает, чего ждать от Потрошителя в следующий раз? Что, если он сменил тактику и собирается теперь прятать тела?
В этом деле есть еще кое-что, весьма смущающее Эбберлайна и Монро.
Исходя из показаний Элизабет Прейтир, коронер Родерик Макдональд считает, что Мэри Келли была убита в четыре часа утра. Именно тогда Прейтир слышала крики о помощи. Но время смерти приходится пересмотреть, ибо доктор Джордж Филлипс утверждает, что женщина была убита около восьми утра. Об этом говорит температура тела и состояние пищи в желудке убитой.
Общую картину портят показания двух человек; так, например, Кэтрин Максвелл, еще одна знакомая убитой, уверяет, что она видела ее в половине девятого живой и здоровой. Максвелл точно описывает одежду, в которой Мэри Келли была утром.
— Но на Библии не поклянусь! — добавляет она простодушно. — Я к ней не подходила, чтобы поздороваться, потому что спешила по делам.
Зато Морис Льюис, портной с Дорсет-стрит, сообщает, что видел Мэри Келли дважды: сперва ночью в пабе «Рог изобилия», а затем — в десять утра! Это настолько расходится со всем, что успела выяснить полиция, что показания Льюиса не включаются в полицейский отчет, зато ими живо интересуется пресса, представители которой уже облепили Миллере-Курт, словно мухи мертвое тело, и в поисках информации опрашивают любого, кто оказывается поблизости.
Вскрытие происходит в морге Шордича, доктору Томасу Бонду из Вестминстера ассистируют коллеги, уже имевшие дело с жертвами Потрошителя — это доктора Джордж Филлипс и Браун.
Отчет доктора Томаса Бонда, исследовавшего останки Мэри Келли, считался утраченным до 1987 года, когда он был возвращен в Скотленд-Ярд лицом, пожелавшим остаться неизвестным.
«Обнаженное тело лежит на середине кровати, но по оси склоняется на левую сторону. Голова повернута налево. Левая рука прижата к телу и лежит на животе. Правая отставлена в сторону и опирается на матрас. Ноги широко раздвинуты. Ткани с живота и бедер удалены, брюшная полость освобождена от внутренних органов. Груди отрезаны, руки искалечены зазубренными ранами, и лицо изуродовано до того, что черты невозможно опознать. Ткани шеи разрезаны по кругу до кости. Внутренние органы размещены в различных местах: матка, почки и одна грудь возле головы, другая грудь, правая нога и печень расположены между ног. Правая сторона кишечника и селезенка лежат с левой стороны тела. Ткани, снятые с живота и бедер помещены на столе. Постель в правом углу пропитана кровью; под кроватью кровь собралась в большую лужу. Стена с правой стороны кровати на одной линии с шеей забрызгана кровью. Лицо рассечено во всех направлениях, крылья носа, брови и уши частично удалены. Губы разрезаны по направлению к подбородку. Также много порезов лица во всех направлениях…»
Потрошитель забрал с собой сердце и часть матки с гениталиями.
А
— Она умела читать, сэр! — рассказывает он Эбберлайну— Но я сам читал ей газеты в последнее время, потому что она боялась наткнуться на статьи о Джеке-Потрошителе. Я нарочно выбирал для нее другие, но никогда не думал, что она встретится с ним. Она была такой молодой и красивой! Мне кажется, что даже последний негодяй не смог бы поднять на нее руку!
Да, согласно показаниям знакомых и соседей, Мэри Келли и в самом деле была кротчайшим существом, почти ангелом во плоти. За исключением тех случаев, когда она пила, — тогда они с Джозефом частенько закатывали друг другу скандалы.
— Да, сэр, — торопливо соглашается Барнетт. — Это правда, нам случалось повздорить, но я никогда не поднимал на нее руки, вот она меня однажды царапнула ножом. Нет, сэр, я не заявлял в полицию, мы помирились в тот же вечер. Это только царапина, сэр, она уже давно зажила.
С точки зрения Эбберлайна, Барнетт неплохо держится. Он не отрицает, что отношения между ним и Мэри Келли последнее время оставляли желать лучшего. Фактически они расстались, но Барнетт приносил ей еду, и это подтверждают многие, включая Мэри Кокс и Томаса Боуера. Полиция, тем не менее, обыскивает его квартиру в поисках орудия преступления, а сам Барнетт проводит в участке почти четыре часа, прежде чем его отпускают на свободу.
О том, что Мэри Келли ждала ребенка, Эбберлайну сообщает Мэри Кокс. Как и все прочие, женщина потрясена случившимся. Лицо ее бело как снег, и во время беседы с Эбберлайном последнему не раз казалось, что Кокс вот-вот упадет в обморок. Он просит сержанта принести ей стакан воды.
— Она сказала мне, что беременна, она никому больше не говорила, — объясняет женщина. — Просила меня найти акушерку, чтобы помочь справиться с этим, пока не станет очень заметно. Она не хотела рожать, говорила, что у нее нет денег, чтобы прокормить ребенка… И она не хотела, чтобы Джозеф об этом узнал! У нее не хватало денег, чтобы оплатить аборт, но она собиралась сделать его в ближайшее время.
— Ясно, — инспектор Эбберлайн заносит показания в блокнот. Он не говорит Мэри Кокс, что убийца забрал матку Мэри Келли, — ей не к чему об этом знать.
— Мы посылали телеграммой запрос в Ирландию. Нет никаких сведений о Мэри Джейн Келли из Лимерика. Кроме того, одна из свидетельниц уверяет, что Мэри Келли приехала из Уэльса и говорила с уэльским акцентом. Правда, я не уверен, что эта женщина понимает разницу между ирландским и уэльским акцентами.
— Все это прекрасно, Эбберлайн, но я бы предпочел узнать, где родился Джек-Потрошитель!
На этот вопрос, как и на многие другие, пока что ответа нет. В кабинете главного комиссара полиции, помимо инспектора Эбберлайна и Джеймса Монро, присутствует и Роберт Андерсон.
— А что вы думаете по поводу свидетелей, видевших ее в десять? — спрашивает Андерсон.
— У меня только два предположения, — твердо говорит Эбберлайн. — Либо эти люди ошиблись и приняли за нее другую женщину, либо убийца переоделся в платье Мэри Келли.
— Бросьте, Эбберлайн, вы же не думаете серьезно, что мужчина наденет на себя женское платье?!
— Почему бы и нет, это может быть еще одним способом посмеяться над нами.
— Невероятно, — Джеймсу Монро приходит на память интервью с Конан Дойлом. — Но даже если предположить, что он рискнул сделать это и платье оказалось впору, вряд ли он осмелился бы появиться в нем в пабе!