Записки из Города Призраков

Эллисон Кейт

– Оливия.

Его пальцы – медленно – приближаются к пуговице моих шорт. Я помогаю ему. Я хочу остаться без них. Наши пальцы вместе возятся с пуговицей, пока та не выскальзывает из петли, и он расстегивает молнию, она расходится, и шорты скользят по моим бедрам, голеням, ступням, отлетают в другую часть комнаты. Его руки возвращаются к моим ногам, моим бедрам, мягкому треугольнику трусиков.

Мои руки ходят вверх-вниз по рельефным мышцам груди, снимают с него рубашку. Его – проделывают то же самое с моим топиком. Я никогда не встречалась с таким парнем,

как Остин, парнем, абсолютно уверенным в себе, которому даже не надо спрашивать, чего я хочу.

– Ты прекрасна. Господи… ты прекрасна, – шепчет он мне в ухо, дыхание его теплое и щекочет. – Я давно хотел это сделать. – Он целует мой рот, потом нежную кожу на шее…

– Подожди… – Я напрягаюсь под ним. – Я что-то слышу. Кого-то.

Он вновь целует меня в шею, в ухо. «Что такое?» – пытается подтянуть меня поближе, но я отползаю.

– Нет… остановись на секунду. – Я прикладываю ухо к стене. – Ты слышишь? Кто-то плачет… – Я сажусь. – Ты действительно не слышишь?

Остин тоже садится, волосы спутаны. Губы тянутся к моему уху.

– Ты, наверное, слышишь крики чаек.

– Нет. Это… звуки не снаружи. – Я встречаюсь с ним взглядом. Он прикусывает нижнюю губу. – Сюда кто-нибудь уже вселился?

– Нет. Мы здесь одни. Поверь мне. Хорошо? – Он поднимает руку, палец утыкается в ложбинку между грудей, спускается вниз к пупку. И шум в голове заглушает все остальные звуки.

– Ладно, – говорю я, и мы возвращаемся к прерванному занятию.

Остин поднимает меня, и я уже на нем, мои ноги охватывают его бедра. Он укладывает меня спиной на пол, целует живот, целует ниже, и ниже, и ниже. И пусть мраморный пол холодный и жесткий, я этого не замечаю. Я не замечаю ничего другого, кроме его губ, его языка, его дыхания на моей коже.

«Б-з-з-з-з-з-з-з». Его мобильник. Мы замираем, тяжело дыша.

– Не обращай внимания, – говорит он.

«Б-з-з-з-з-з-з-з».

Я улыбаюсь, игриво, тянусь рукой к карману его шорт.

– Этим вечером ты собирался встретиться еще и с другой девушкой, Морс?

– Эй… перестань. Просто положи его… – Он пытается выбить мобильник из моих рук.

– Не волнуйся. – Я открываю экран. – Я не скажу ей, что…

Но замираю, не в силах оторвать глаз от эсэмэ-ски на экране.

«Ты за ней приглядываешь?»

– Кто это? – спрашивает Остин, но я едва слышу его голос.

Смотрю на эсэмэску, пытаясь уловить ее смысл: «Ты за ней приглядываешь?»

– Кто это, Тайт?

«Ты за ней приглядываешь?»

Я отталкиваю его, хватаю топик, начинаю одеваться.

– Тед, – отвечаю я, сверля его взглядом. – Он хочет знать, приглядываешь ли ты за мной.

Остин берет мобильник с пола, смотрит на экран, потом, в ужасе, на меня.

– Оливия… я объясню.

– Объяснишь, что означает его вопрос: «Ты

за ней приглядываешь?» – Мне внезапно так холодно, что я вот-вот начну стучать зубами. – Ответь мне, Остин. Тебя наняли мне в няньки или как? И что все это означает?

Он тянется к моей руке, но я отдергиваю ее, оглядываюсь в поисках моей разбросанной одежды.

– Нет. Пожалуйста, Оливия. Совсем нет. – Он качает головой, потирает загривок. Я хватаю трусики, шорты быстро-быстро натягиваю первые.

– Ты врешь, – выплевываю я. – И неумело.

Он вздыхает, собирает свою одежду, прижимает к груди вместо того, чтобы начать одеваться.

– Ладно, – говорит он. – Тед попросил пригласить тебя на свидание, оказать ему услугу. Но это было в самом начале…

– Услугу? – Я срываюсь на визг, мой пронзительный голос напоминает крики чаек. Я закрываю глаза, открываю. Комната кружится. – Так я объект благотворительности?

– Послушай… это было в самом начале.

– И что пообещали тебе? Что ты получал за оказание такой услуги?

Остин отводит глаза, бормочет:

– Новый автомобиль.

– Новый автомобиль? – Комната все кружится. Я должна выбраться отсюда. – Это потрясающе. Это просто потрясающе. Знаешь что? Да пошел ты на хрен, Остин. Как я только могла подумать, что ты способен вдруг так разительно измениться и…

– Оливия, послушай меня. Я пытаюсь быть с тобой честным. Ты мне нравишься! Действительно! Я бы не имел с тобой ничего общего, если бы…

– Да, что ж, теперь и я не буду иметь с тобой ничего общего! – Я влезаю в шорты. Мои пальцы так сильно трясутся, что я с огромным трудом справляюсь с пуговицами. – Ты думаешь, что каждая девушка в этом мире готова отдать все, чтобы пойти с тобой?

– Перестань, Оливия. Пожалуйста. Не будь такой. Я пытаюсь быть честным.

– Для этого слишком поздно, Остин. Я знаю, кто я для тебя. Я знаю, кто я для Теда. Абсолютно чокнутая. Точь-в-точь как моя мать.

– Ты ошибаешься. Что мне сделать, чтобы убедить тебя? – Он шагает ко мне, пытается обнять за талию. Я отскакиваю, складываю руки на груди.

– Сумасшедшая, требующая постоянного присмотра. А на меня ты всегда плевать хотел.

– Это неправда.

Я поднимаю с пола сумочку, бегу к двери, в коридор; Остин все еще в трусах, остальная одежда прижата к груди, зовет меня, когда я пересекаю темноту коридора, спеша к еще более темной лестнице:

– Стой. Прекрати, Оливия. Вернись.

Наконец я добираюсь до вестибюля, бегу по мраморному полу, кровь шумит в ушах, дыхание с хрипом вырывается из груди. Я вновь слышу рыдания, далекий плач девушки, и только выскочив за дверь, осознаю, что плачу я.

Глава 21

Я думаю о маме, когда быстрым шагом, а где и бегом, увеличиваю расстояние до Города призраков, направляясь к дому. Думаю о том, как все началось для нее: когда у нее в голове начало все перемешиваться и она уже видела и слышала то, чего нет.