Записки из тайника
Шрифт:
В здании комитета сотрудники из ГРУ появляются почти ежедневно. Сюда они приходят для того, чтобы оформить бумаги на заграничную поездку либо в качестве членов делегации, либо — туристов. Крайне редки случаи, когда в их числе не оказывается хоть одного сотрудника из Управления стратегической разведки ГРУ. Если делегация небольшая, скажем из двух или трех человек, то представителя ГРУ в нее втиснуть очень трудно. В таком случае в ее составе обязательно должен присутствовать человек, который еще раньше получил в ГРУ соответствующие инструкции. Если же такого в делегации не оказалось, то его спешно готовят. Члена отбывающей делегации вызывают в отдел кадров, проводят с ним инструктаж и берут с него подписку о неразглашении. Если все же и такого человека в составе делегации нет, то это значит, что
Представитель КГБ входит в состав делегации и в том случае, когда в этом нет особой необходимости.
В октябре 1961 года советская делегация выехала в Париж для участия в конференции, проводимой Международной океанографической комиссией. По решению Центрального Комитета КПСС в ее состав были введены двое представителей морской разведки ГРУ: контр-адмирал Чекуров и капитан Рыжков.
В ноябре 1961 года двое старших офицеров ГРУ, с которыми я работал в ГККНР, отправились на Кубу. Это были полковник Мещеряков и подполковник Н.К. Хлебников. На Кубе им предстояло исполнять обязанности консультантов при правительстве Кастро по разведработе, естественно направленной против США и государств Латинской Америки. Тогда на место Хлебникова в ГККНР пришел капитан Борис Михайлович Поликарпов.
Теперь несколько слов о дезинформации. В соответствии со специальными указаниями руководства ГРУ, нам надлежало распространять среди иностранных ученых и бизнесменов провокационные слухи и разного рода дезинформацию. А делается это следующим образом: советские ученые и инженеры распространяют среди своих иностранных коллег слухи о том, что они якобы участвуют в каком-то интересном научном проекте или заняты строительством неких новых объектов, которых в действительности не существует. Это побуждает иностранных ученых и их правительства инициировать дорогостоящие программы, не имеющие никакой практической ценности. Иногда бывает и по-другому. Поверив, что в СССР уже ведутся разработки по какой-то важной тематике, Запад, боясь от нас отстать, вкладывает в ту же сферу науки огромные средства и приступает к широкомасштабному исследованию. Тем временем Советский Союз внимательно следит за работой иностранных ученых и собирает всю доступную ему информацию. Когда же все исследовательские работы за рубежом завершаются, в СССР, где к этому времени уже накопилось достаточно информации, советские ученые начинают собственные разработки того же самого проекта или программы. Естественно, что на их завершение мы тратим гораздо меньше времени и средств, чем Запад.
Однако СССР прибегает и к другим способам экономии денежных средств.
Вернемся к описанию задач, которые поставило передо мной Главное разведывательное управление. В мои обязанности входит присматриваться к членам британских делегаций, приезжающих в СССР. Я устанавливаю с ними дружеские контакты, определяю, какую ценность представляют они для нашей разведки и насколько вероятна их вербовка. Затем я составляю по каждому из членов делегации подробнейший отчет, который впоследствии ложится на стол нашему лондонскому резиденту. После этого в резидентуре нашего посольства в Англии должна начаться работа. К ней резидент может подключить одного из своих подчиненных, Шаповалова или Павлова. Они могут связаться со мной и после этого решить, имеет ли смысл заниматься вербовкой тех англичан, о которых говорится в моем отчете, или нет. Здесь все зависит от того, как они воспримут мое сообщение. При вербовке иностранцев учитываются компрометирующие их обстоятельства, такие, как проблемы в семейной жизни, страсть к карточным играм, затруднительное финансовое положение, склонность к любовным приключениям, финансовое положение фирмы, в которой они работают.
Другой моей задачей является сбор научно-технической информации, представляющей интерес для нашего государства. Когда в Москву прилетел один английский ученый, я получил от него негрифованную брошюру по опреснению морской воды. Наши специалисты очень ею заинтересовались. Дело в том, что по технологии, применяемой в Советском Союзе, затраты на получение
Я замещаю Андрианова, нашего резидента в ГККНР, когда тот уходит в отпуск или уезжает в командировку. По заданию Серова он дважды выезжал в ФРГ, и тогда мне самому приходилось составлять планы оперативной работы как для сотрудников ГРУ, приписанных к комитету, так и нашим помощникам. В комитете под моим началом находятся семеро офицеров ГРУ.
Поездки советских делегаций в зарубежные страны требуют тщательной подготовки. На каждую из них необходимо получить специальное разрешение Центрального Комитета КПСС. Взять хотя бы мою вторую командировку в Лондон, состоявшуюся в июле-августе 1961 года. Решение ЦК КПСС послать нашу группу в Англию было принято 1 июля, а 4 июля председатель ГККНР издал приказ отобрать сорок пять советских специалистов для работы на советской промышленной выставке, открывавшейся в Лондоне. Руководителем делегации назначили меня, поскольку я уже был однажды в Лондоне и имел там знакомых.
Прежде всего для поездки я отобрал в основном тех специалистов, на которых в ЦК КПСС уже имелись выездные документы. Времени на оформление бумаг для новых членов делегации и их проверку на лояльность почти не оставалось. Среди сорока человек, отъезжавших в Англию, оказалось три сотрудника Центрального Комитета и два аналитика. Одновременно с ними в качестве членов делегации или туристов в Лондон поехали десять офицеров ГРУ, занимавшихся военной разведкой. Кроме меня, по линии ГККНР в Англию отправились еще три полковника ГРУ: И.Я. Петров, А.П. Щепотин и В.Ф. Тебенко. Помимо сбора специальной технической информации, они по линии разведки должны были заниматься оперативной работой: проверкой старых и подбором новых тайников, мест встреч с завербованными англичанами и т. п. В Лондоне мы поддерживали тесные контакты с резидентом ГРУ в Англии Львом Сергеевичем Толоконниковым.
Для того чтобы лучше понять наши методы работы, я прилагаю несколько отчетов о моей поездке в Лондон.
Проезжая из Лондона в Шеффилд по магистрали А-1, я во второй раз наблюдал за южными окраинами Шеффилда, где находится военный аэродром, на котором базируются самолеты военно-воздушных сил Великобритании. Рядом с этим городом, но уже к северу от него, расположена система противовоздушной обороны страны. У меня была возможность изучить эти объекты, их местоположение, координаты, а также сделать ряд рисунков. Их описание прилагается.
Именно такая «научная информация» особенно поощряется ГККНР.
После завершения моей командировки в Англию А. Павлов, заместитель резидента в Лондоне, написал Гвишиани письмо, в котором благодарил его за нашу работу и желал дальнейших успехов. Это было, так сказать, официальное письмо гражданскому начальнику от «обычного» советника нашего посольства в Англии. Все отчеты по нашей командировке были отправлены в ГРУ Серову, а он передал их в соответствующие управления и отделы Главного разведывательного управления. По моим отчетам можно судить о моей собственной работе и о работе других членов советской делегации. В первый приезд в Лондон я не смог сделать большего, главным образом потому, что не желал. В любом случае у меня все равно не было бы на это времени.
В Лондоне мне предстояло также завязать знакомства с сотрудниками фирм, которые мы посещали, о встречах с ними написать отчет, ознакомить с ним нашего резидента в Лондоне, а затем направить его московскому начальству. Лондонский резидент решил, что кое-кто из моих новых знакомых представляет для нас интерес, и до отъезда в Москву я должен был свести его с одним из членов нашей резидентуры. Каждый сотрудник ГРУ, прикрепленный к делегации, должен изучать методы, к которым прибегает британская контрразведка в работе с нашими людьми, то есть какие провокационные вопросы им задают, в какие антисоветские разговоры их пытаются вовлечь.