Записки молодого специалиста
Шрифт:
А так как я все-таки пишу о Сахалине и начале моей производственной деятельности, то вспоминаю с огромной теплотой: Дружинина К.К., Грюнштейна С.К., Витковского А., Копосова А.Ф., Федотову Л.Н., Вахрутдинову Розу, Никанорова В., Золотаревых Юрия и Ирину, а также весь штат Сахрыбвода, который помогал мне, правильно указывая, чего не делать. Мол, а что делать – жизнь и комсомол подскажут.
Я пишу впечатления о городе, который сразу, как говорят, лег на сердце. Может, потому, что он был деревянный, а значит – теплый.
И только здание Сахалинского обкома КПСС было монументальным.
МыСахалин
Самолет наш, слава Богу, приземлился. Пока огляделся, втягивая в нос и легкие воздух совершенно странный. Я понял – я прилетел в другой мир. Совершенно другой. Пахло углем, хвоей, рыбой. Бог мой, я – на Сахалине.
Помнил, ул. Курильская, 26. Это мое общежитие. Но сейчас мне было все равно. Где я. Что я. Куда и когда. Перемена часовых поясов давала знать.
Но все-таки надо начинать жить. Уже – одному. И маме не позвонишь, и к ребятам не забежишь. И бригадир Ананыч не рявкнет: «Шевелись, студент».
Но голос чей-то резковато мне на ухо шепнул: «Давай, шевелись. Не хлопай булками». Это был голос моего бригадира Ананыча.
Ну, все будет хорошо. Я стал успокаиваться – мама за меня молится. Она мне сказала на прощанье. И Ананыч, видно, не забывает.
Далее – мелочи. Такси нет, а автобус будет через тридцать минут.
– Как же, – ворчала очень хорошо одетая женщина, – через тридцать. Дай Бог, чтобы через час пришел.
И оказалась права. Автобус пришел через час двадцать. Все, с чемоданами
– Это – последний! – громко кричал водитель. И почему-то все время смеялся.
Вначале я еще пропускал женщин, но быстро понял: будешь миндальничать – останешься ночевать в этом грязноватом сарае с названием «аэропорт».
Ну – удалось, и скоро я уже находился на площади Советская, в центре Южно-Сахалинска, который все сразу начинают называть просто – Южный.
– А как мне пройти на Курильскую?
Никто не отвечал. Все разбегались, как тараканы.
Я понял почему. Темнело. Тучи как-то мрачно надвигались на город, в том числе и на площадь Советскую, закрывая все темнотой и мелким дождичком. Вот это – да!
Но выручила меня все та же ворчунья, но хорошо одетая. Хотя и вообще публика прилетевшая была не захудалая. Почти все были знакомы: еще бы – остров. Куда денешься.
– Васек, че, в Крыме был? Ишь – черный.
– Да, еле ползу, Никитич. Последнее в етой гребаной столице спустил. Спасибо, главк перевод выслал. А то бы бомжевал где-нибудь в ментовке, га-га-га.
Я начал успокаиваться. Все как у нашей бригады, когда Витя от «Агдама» приходит черный и никакой.
– А вам, юноша, вон пряменько и повернете в четвертый переулок. Это и есть ваша Курильская. Небось, в общежитие?
– Да, да, спасибо большое.
– Ну, ладно, еще увидимся. Здесь все видятся. – Она почему-то громко засмеялась и села в авто «Победа».
Я побрел с чемоданищем искать четвертый переулок. Конечно, нашел.
Все получилось как-то хорошо. Показали койку в комнате.
И дальше – я провалился. В сон без тревог и волнений, огорчений, зависти и обид, ревности, любви и покоя. В общем, крепкий сон молодого человека, который сутки не спал и тащил по Курильской ненужный тяжеленный чемодан. И кроме этого, ничем еще отягощен не был.
Да не тут-то было. Меня кто-то начал хлопать по плечу. Слышался смех, и меня снова трясли. Не сильно, но настойчиво. Глаза пришлось открыть. На меня смотрело большое, широкое, с хорошо поставленными глазами лицо уже немного выпившего молодого человека. Ну, может, на год-два постарше. Лицо излучало доброжелательность. Ах, как этого выражения не хватает нам, советским.
– С приездом в славный Южный. Наконец у меня сосед появился. А то один, да один – выпить чаю не с кем, – и парень снова радостно засмеялся. – Я – Толян. А ты как зовешься?
Я назвался, сказал, что приехал из Москвы в систему рыбоохраны, то есть Сахрыбвода.
– Понятно. Это хорошо, что из центра не боятся сюда ехать. Все ж таки культуру несут люди, а из Москвы она, эта культура, прививается вдвойне. Гляди, и не побоялся. Комсомолец? – неожиданно спросил Анатолий, впоследствии все время – Толян.
– Да, конечно, а че?
– Да это прекрасно! Я – штурман СРТМа [2] , и из Калининграда. Окончил мореходку, и вот заслали сюда. Да я не в расстройстве, я уже секретарь комсомольской группы траулеров.
2
СРТМ – средний рыболовный траулер, морозильный.