Записки опального директора
Шрифт:
Был установлен порядок проведения еженедельных планёрок у директора, в ходе которых заслушивались отчёты руководителей цехов и производственных участков о выполнении планов, информации служб и отделов о решении вопросов, тормозящих успешной работе производства. При этом Уткин строго требовал ритмичной работы основных цехов и выполнения заданий по поставкам продукции, но ещё более строго спрашивал со вспомогательных служб и отделов за обеспечение надлежащих условий труда в производственных цехах.
Илья Григорьевич редко повышал голос и никогда не грубил своим подчинённым,
Новый директор ввёл порядок ежедневного обхода цехов в начале рабочего дня. Он начинал его обычно в семь утра и до девяти успевал всё посмотреть собственными глазами. В ходе обхода, а иногда и после него, он давал указания об устранении выявленных недостатков, выполнении просьб и предложений, поступивших при обходе.
Уткин не замыкался только на текущих делах и заботах. Он серьёзно занимался вопросами развития предприятия, его реконструкции и технического перевооружения. По его указанию были разработаны перспективные планы внедрения новой техники, передовой технологии и законченных научных разработок. Стиль работы Ильи Григорьевича пришёлся мне по вкусу. В этом уже пожилом, опытном, грамотном и умном человеке я впервые встретил настоящего современного руководителя, каким представлял его себе по книгам, кинофильмам и лекциям. Я многому научился у Уткина и, позднее, став директором, старался максимально использовать его опыт в своей работе.
Уже через несколько месяцев после назначения нового директора результаты не замедлили сказаться. Вместо отстающего предприятия, от которого республика стремилась избавиться, комбинат становился лучшим в отрасли и его всё чаще стали приводить в пример другим.
Как-то после майских праздников на комбинат прибыл начальник «Белглавмясо» Перетицкий и его заместитель - главный инженер Славиковский. Они ознакомились с работой производственных цехов, провели совещание с активом и дали высокую оценку работе коллектива и руководства.
После совещания директор попросил меня остаться и в присутствии руководителей главка предложил должность главного инженера и своего первого заместителя. Предложение застигло меня врасплох. Я не мог принять его по многим причинам. Во-первых я считал, что такой высокой должности ещё не соответствую, так как не имел достаточного опыта и необходимых знаний. Кроме того я не видел кандидатуры на должность начальника консервного цеха, без чего нельзя было решать вопрос об освобождении меня от занимаемой должности. Всё это и многое другое я высказал высокому начальству, поблагодарил за доверие и категорически отказался от сделанного мне предложения. Единственное, чего я не сказал, но о чём подумал в первую очередь, было моё еврейское происхождение. Не хватало ещё, чтобы на комбинате был не только директор еврей, но и главный инженер впридачу.
Уткин не признал
Более внимательно к моим доводам отнёсся Перетицкий. Он признал уважительной причину, связанную с отсутствием достаточного опыта и знаний и предложил мне месячные курсы главных инженеров при Ленинградском мясокомбинате имени Кирова, которые должны были начаться с первого июля. От курсов у меня не было оснований отказываться, тем более, что давно мечтал увидеть город на Неве и побыть на одном из самых крупных и, безусловно, лучшем предприятии страны. Приняв предложение поехать на курсы, я предупредил руководство, что это не является моим согласием по возвращении стать главным инженером комбината.
Сделанное мне предложение активно обсуждалось в семье до глубокой ночи. Анечка наотрез отказывалась от выдвижения на должность начальника цеха, считая, что не готова к этому по многим причинам. В первую очередь из-за того, что это потребует сверхурочной работы и будет в ущерб детям, которых она и так редко видит.
Мама Рета выразила решительный протест против возможного выдвижения нас на такие ответственные должности, заявив, что в таком случае откажется от ухода за детьми, которым она до сих пор уделяла больше времени и внимания, чем мы - родители.
Единственным сторонником нашего выдвижения был мой тесть. Ему льстило, что нам была оказана такая честь и так высоко оценены наши деловые качества и способности. Он был рад нашим трудовым успехам и столь удачному началу служебной карьеры. Больше всего удивило нас его обещание не ревновать маму Рету к детям, как это было до сих пор. Он соглашался даже помогать ей в уходе за внуками, если мы согласимся на новые должности.
Мы с Анечкой ещё долго обсуждали эту тему без участия родителей и пришли к выводу, что нам следует пока воздержаться от столь быстрого служебного роста, а с предложением о поездке на курсы в Ленинград мы были оба согласны.
14
Рождение ребёнка в семье Елизаровых ожидалось в конце августа или начале сентября и мы с Анечкой решили, что в этот ответственный период Полечке лучше всего было бы быть с нами. Наше предложение было с радостью принято ею и Володей. В конце июня, за два месяца до родов, мы встретили их на Оршанском вокзале.
Непривычно было видеть Полечку в предродовом состоянии. В её возрасте ей бы учиться, приобретать профессию, ума-разума набираться, а она уже в семейную жизнь впряглась и матерью стать готовилась. С её характером это означало вечную кабалу в служении мужу и детям. Ни о какой учёбе и служебной карьере не могло быть и речи.