Записки опального директора

Гимельфарб Натан

Дети не хотели волновать нас и поэтому не обо всём писали, они понимали, что помочь мы им не можем..

.В январе мы, наконец, получили радостное письмо: интервью прошло успешно и семья получила

статус беженцев. Путь в Америку открыт! Билеты на самолёт заказаны на первое марта. Вовочка предупредил, что писем больше не будет и обещал позвонить, как только они прибудут на место.

В тревоге длились долгие дни ожидания, пока второго марта не раздался телефонный звонок из Баффало. Риточка сообщила, что прилетели благополучно, их встретили и приютили Пурыжанские, в ближайшие дни они позвонят из своей квартиры и сообщат номер домашнего телефона.

Нам этого было мало. Ждать их звонка не хватило терпения и мы тут же заказали разговор с Баффало.

Из него мы узнали некоторые подробности перелёта через океан и первые впечатления об Америке. Больше всего восторгов было от “Боинга”, который ошеломил их размерами и комфортом. За телевизором, роскошным двухразовым питанием и прекрасным обслуживанием как-то незаметно прошёл многочасовой перелёт, и они оказались на другой стороне земли, в знаменитом аэропорту имени Кеннеди. В самолёте Илюшке преподнесли торт и поздравили с днём рождения. Так авиакомпания чествует всех именинников, оказавшихся на борту их лайнеров.

Восхищались они и вниманием своих друзей, которые их тепло приняли, позаботились о жилье и всём необходимом на первое время их жизни на новом месте.

Многое показалось им необычным в этой удивительной стране: и порядок найма квартиры, и срок установки домашнего телефона, и огромные супермаркеты с невообразимым обилием всевозможных продуктов, и травяные газоны, которые подстригаются специальными машинами, и приветливые лица американцев, говорящих “Хеллоу” совсем незнакомым людям, которых встречают на улице.

Разговор был односторонний. Говорили по очереди дети и внуки, а мы слушали и только изредка выдавали какие-то нечленораздельные звуки радости и восторга. Мы забыли о стоимости международного телефона и не замечали время, пока телефонистка не предупредила, что прервёт нас через одну минуту. Вовочка успел ещё только сказать, что они начали подготовку документов в вашингтонский Центр иммиграции и натурализации, и нам следует готовиться к отъезду.

165

В Белоруссии, как и в других республиках СССР, нарастали темпы инфляции. Цены на продукты питания и промтовары из месяца в месяц повышались. Введенные в 1990-ом году новые должностные оклады работникам ПКБ, которые тогда казались вполне приличными, уже не обеспечивали минимального прожиточного минимума и вновь начался отток специалистов в кооперативы, торговлю и другие коммерческие структуры.

Пришлось в срочном порядке менять штатное расписание и увеличивать зарплату работникам. Финансовые возможности для этого были, однако, согласно действовавшему тогда положению, рост зарплаты не должен был опережать рост производительности труда. Банк выдавал наличные деньги для расчёта с работниками не под фактический объём реализации, как это было раньше, а в пересчёте на достигнутый уровень выработки продукции на одного трудящегося с учётом соблюдения требуемого соотношения между ростом зарплаты и производительностью труда. Так как ценники на разработку проектов оставались старые, а выработка на одного работника определялась в рублях, достичь требуемого соотношения было невозможно и мы не могли получить необходимую сумму денег для полного расчета с людьми. Наши объяснения о выполнении плановых показателей по объёму выпуска проектной продукции, производительности труда, прибыли и наличии свободных средств на текущем счёте в рассчёт не принимались, и наши сотрудники не могли получить свои честно заработанные деньги.

Мои хождения к банковскому начальству результатов не давали и приходилось прибегать к различным комбинациям, чтобы вымолить необходимую сумму на выплату зарплаты. Во время одного визита я был принят старшим экономистом планового отдела банка Софьей Ароновной Дольниковой, которая прониклась сочувствием ко мне. Она без труда разоблачила попытку получения нами завышенного аванса, резонно заметила, что таким путём мы долго не протянем и посоветовала поискать другие возможности для выхода из создавшегося положения. Когда же я признался ей, что найти их не могу, она пообещала, что попробует нам помочь.

При

следующей встрече она со знанием дела легко убедила меня, что нами не используются некоторые положения сборников цен на проектные работы, позволяющие применять повышающие коэффициенты, чем занижается договорная стоимость работ. Кроме того, Дольникова предложила определять договорные цены на выполнение смет и конструкторских разработок по трудозатратам. С учётом введения новых повышенных окладов работникам это заметно увеличивало суммарный объём работ. На конкретных примерах Софья Ароновна показала, что в текущем году объём реализованной проектной продукции, а, следовательно, и производительность труда, возросли бы в размере, превышающем рост заработной платы.

Мои опасения возможных претензий со стороны контролирующих органов и, в первую очередь, Народного контроля, которого я по-прежнему остерегался, она категорически отвергла, потому что, по её мнению, эти рекомендации не противоречат закону. Кроме того, она считала, что в таких тонкостях ревизоры просто не разберутся.

Нескольких часов разговора с Дольниковой было достаточно, чтобы я понял не только суть полезных советов толкового экономиста, но и необходимость заиметь такого работника в ПКБ. Не откладывая эту идею в долгий ящик, я тут-же предложил Софье Ароновне должность главного экономиста с окладом значительно превышающем небольшую ставку, получаемую ею в банке. Предложение застигло её врасплох, но она сходу отвергла его по ряду причин. Дольникова заявила тогда, что не может бросить любимую работу и уйти из банка, в котором проработала более двадцати лет. Она была направлена сюда после окончания финансово-экономического института, в соверщенстве познала все тонкости банковского дела и стала ведущим специалистом в этой области, с мнением которого считались не только в городской и областной конторах банка, но и в Госбанке республики. Оставить любимое дело ради материальной выгоды она не собиралась. Софья Арановна предположила, что работу главного экономиста ПКБ вполне могла бы выполнять Забелышинская, которая работала у нас главным бухгалтером. Любовь Владимировна имела высшее экономическое образование, большой опыт работы в пищевой промышленности и в ЦСУ, где она в последнее время работала заместителем заведующего отделом. Дольникова давно знала Любу и не представляла её в роли главбуха, которая не соответствовала её специальности, опыту и желанию.

Дольникову можно было понять и ей трудно было возразить. Действительно, ей не было резона менять привычную и любимую работу в Госбанке на предложенную мною должность в проектной организации. Верно было и то, что Забелышинская по образованию и опыту работы соответствовала должности главного экономиста.

Была ещё одна причина по которой мне не следовало предлагать Софье Ароновне работу в ПКБ. В случае её согласия, все руководящие управленческие должности были бы заняты евреями. Появлялись веские основания обвинить меня в нарушении партийного принципа подбора кадров. Этим могли воспользоваться подчинённые Лагиру органы контроля, в сфере влияния которых я теперь вновь находился.

Однако, чем более сомнительными были возможности завлечь Дольникову в ПКБ, тем более мне этого хотелось, и тем настойчивее я уговаривал её согласиться с моим предложением. Более месяца продолжались переговоры и, когда казалось, что никаких надежд на их положительный исход не осталось, Софья Ароновна принесла заявление о приёме на работу. Она призналась, что решилась на это из-за нанесенной ей очередной обиды, унижающей её честь и достоинство, как человека и специалиста. Управляющий банком отклонил предложение о назначении её на вакантную должность заместителя заведующего планового отдела банка. Вакансия была замещена молодым специалистом, единственным преимуществом которого была принадлежность к основной национальности. Это был уже не первый случай, когда её служебному росту мешало еврейское происхождение. На этот раз сработали гордость и самолюбие, и она, с болью в сердце, решила подать заявление об увольнении в связи с переходом на другую работу.