Записки прижизненно реабилитированного
Шрифт:
В конце июля, перед началом вступительных экзаменов, Рэм Титович назвал Филе с десяток нежелательных абитуриентов и особо выделил одну фамилию:
— Проследи внимательно, не нарушает ли абитуриент Иголкин правила сдачи экзаменов!
Этот Иголкин еврей? — поинтересовался Феликс.
Надо сказать, что Ерш был сам по отцу еврей, но это скрывал. Он писал «русский» и носил фамилию матери. Про отца Филя говорил «погиб на фронте, его не помню». Это было неправдой. Домой капитан Ганопольский заезжал последний раз, когда Феликсу было четырнадцать лет. Отец возвращался из госпиталя на фронт и завез голодной семье продукты, собранные товарищами
Студент Феликс Ерш охотился за абитуриентами-евреями с таким азартом, которому мог позавидовать любой антисемит. На прямой вопрос Рэма Титовича, заданный несколько лет назад: «А ты сам не жид?» — тот ответил:
— Нет, честное комсомольское!
Могильщик Филину подноготную знал, но не возмутился лживым ответом. Парторг считал Ерша полезным человеком. Он решил: «Не надо его теребить. Пусть Иуда старается!»
— Еще хуже, чем жид, — ответил Рэм Титович на вопрос о национальности Иголкина. — Ворошиловский стрелок! — Парторг одумался и поправился. — Амнистированный бандит! — Голос Рэма Титовича был суровым.
Дело Филе показалось опасным. Он решил действовать с осторожностью.
На экзамене по физике Ершу показали Иголкина, и он начал охоту. Жертва готовилась к ответу в одиночестве за первым столиком в начале аудитории. От других абитуриентов Иголкина отделяло большое расстояние. Они сидели за последними столами в глубине помещения. Возможности обмениваться шпаргалками и вступать в переговоры у Иголкина не было. Филя ходил кругами, приглядываясь и искал, к чему придраться. Неожиданно абитуриент обратился к экзаменатору:
— Я кончил готовиться! Разрешите отвечать?
Филя ушел несолоно хлебавши. Время было упущено.
На следующем экзамене сдавали химию. Филя решил, будет или не будет на то повод, обвинить Иголкина в попытке передать шпаргалку. Но абитуриент его упредил. Говорил он удивительно вежливо:
— Вы маячите перед глазами и мешаете мне сосредоточиться. Отойдите, пожалуйста. Кстати, шпаргалок у меня нет. Не пользуюсь. Могу вывернуть карманы, разумеется, не перед вами, а перед представителями приемной комиссии. — Василий знал от товарищей, за что и как могут погнать с экзаменов. Он почуял инстинктом лагерника, кто перед ним стоит. Смердело стукачом.
Филя смешался, но не выдал себя:
— Простите, пожалуйста, за мою неловкость. Я сейчас же отойду. Желаю вам успеха на экзамене! — Он понял, что натолкнулся на силу, и дрогнул. С таким врагом нельзя было вступать в открытый бой. Оставалось выбирать момент и бить исподтишка.
После экзамена они встретились в коридоре. Ерш остановил Иголкина и сказал:
— От всего сердца поздравляю вас с пятеркой по химии! — Его улыбка была обворожительной.
Ответ для Фили оказался неожиданным:
— Падло, мне твои поздравления нужны как рыбе зонтик и козе баян. Лучше выходи во двор, потолкуем! — Предложение поговорить во дворе означало выяснить отношения в драке.
— Вы несправедливы ко мне. Я так волновался за вас на экзамене! — ответил Филя, и теперь не выдавая себя. Его улыбка стала еще более обворожительной. Сам он подумал: «Какой я был молодец, когда решил не трогать этого уголовника!». Гнева Могильщика, который мог обрушиться на него за невыполнение поручения, Ерш не боялся. Было
— Ты слизняк, сука, — ответил Иголкин. — Руки марать о тебя не хочется! — Он не улыбался и не гневался. На лице Василия было написано безразличие.
Феликс Ерш и Василий Иголкин разошлись. Они не догадывались, что их жизненные пути еще не раз пересекутся.
3. Иголкин пребывает в совершенной самонадеянности
Сдав экзаменационный лист в приемную комиссию, Василий немного побродил по институту и вдруг понял, что делать ему тут до начала занятий больше нечего. Новоиспеченный студент не спеша вышел из здания, позвонил из телефона-автомата на работу Ольге Васильевне и сообщил о своих успехах. Затем он перешел улицу и обернулся на свою альма-матер. На фасаде дома красовалось имя известного медицинского корифея и основоположника, скончавшегося еще до начала революционной деятельности И. В. Сталина.
«Дело сделано, — думал Василий. — Я попал под крылышко к основоположнику и проживу под ним без портретов. Буду спокойно постигать медицину». Иголкин пребывал в совершенной самонадеянности. Он не знал, что в институте выходит многотиражная газета «Медик-сталинец», орган партийного комитета, профорганизации, комитета ВЛКСМ и дирекции института. Верстался номер, посвященный началу нового учебного года. Для рубрики «Учебный год начался» готовилась вдохновенная статья «Новому поколению студентов», написанная спившимся прозектором Фрынковским. Доцент служил при морге и выступал за плату на гражданских панихидах. К молодежи старик был неравнодушен:
«Во вторник, первого сентября 1953 года, перед новым пополнением студентов вновь распахнутся двери нашего славного краснознаменного N-ского медицинского института, старейшего в столице. Многие сотни молодых людей войдут в просторные прохладные помещения, в лаборатории и врачебные залы, где собрано все необходимое для постижения современных медицинских знаний, для воспитания студентов как достойных носителей звания советского врача!
В этом году отмечался небывало широкий приток молодежи в наш институт. На каждое место приходилось свыше семи претендентов. Огромное количество поступающих — прямой результат постоянной заботы партии и правительства о воспитании молодого поколения, результат неуклонного роста материального благосостояния и культурного уровня населения нашей страны.
Следует с удовлетворением отметить улучшение качественного состава приема. Наши первокурсники — это не только вчерашние школьники. Ряд новых студентов пришли к нам после длительного и зачастую тяжелого пути самостоятельной работы. Эти люди сочетали полноценную производственную работу на благо Родины с упорной учебой. У многих из них за спиной служба в рядах доблестной Советской Армии. Почти все поступившие — члены ВЛКСМ. Среди них много комсомольских активистов.
Хочется пожелать тебе, молодой человек, впервые переступивший порог нашего славного института, чтобы все твои помыслы и силы были посвящены наиболее полно и с наибольшей пользой делу освоения высот отечественной медицинской науки, делу воспитания из себя настоящего советского врача. С каждым годом ближе светлое царство коммунизма. Борьба за здорового и счастливого советского человека — залог его скорейшего торжества. И эта борьба предстоит тебе, представителю молодого поколения медицины, ты должен одержать в этой борьбе победу. Будь достоин своей высокой задачи!»