Записки prostitutki Ket
Шрифт:
Скорее всего, это было что-то вроде круглой гладкой длинной ручки, похожей на те, что стояли на старых швейных машинках.
Лика молчала. Я почувствовала, что жую губу. Я могла бы сказать хоть что-то, но разговаривать с задницами мне до сих пор не доводилось.
Пятой точке разговоры, видно, были вовсе не нужны. Где-то сбоку из-за нее показалось симпатичное лицо приятного мужчины, глянуло в камеру, похоже, быстро насладилось произведенным эффектом и снова спряталось куда-то.
Оживилась лежащая на полупопии рука. Она
Вторая рука взялась за сморчок и оттянула его вниз…
Я ожила первой.
– Бро, – сказала я заднице, – у тебя нет чего-то потолще? Что-то мелко совсем…
Я отчаянно стебалась.
– Сейчас, – прохрипело нам прикрепленное к заднице существо, которое до сих пор пряталось мордой где-то в подушках, встало и прямо так, с предметом в труднодоступном месте, поплыло вон из комнаты.
Мы наблюдали широкую кровать и стенку за ней.
– Каать, – потрясенно промычала Лика, – это пи*дец!
– Да, – сухо ответила я, – мужики – они теперь такие.
Поболтать мы не успели. Он вернулся, странной походкой дошел до камеры, улыбнулся нам, как родным (то, что нас двое – его, похоже, не смущало), вполз на кровать, развернулся…
Лика крякнула и зажала рот рукой.
Я икнула и отставила стакан.
Если попытаться обойтись без пошлостей, то вкратце ситуацию можно обрисовать так: мужчина оказался поклонником приличного размера овощей.
Я нажала на сброс. Судя по лицу Лики, она явно больше не хотела знать, какие еще секреты таят в себе холостые и неглупые мужчины тридцати лет.
Мы закрыли сайт, выпили еще немного и расстелили постели.
В конце концов, два виртуальных дрочера за ночь – хороший намек, чтоб не искушать судьбу и в третий раз…
– Кать, что у них в голове, а? – как-то беспомощно спросила Лика, когда я почти заснула. – Вот что у этих мужчин в голове, что они так поступают? И ведь симпатичные оба… Почему им это интереснее, чем нормальная женщина рядом? Вот что у них в голове?
– Порнуха, – сказала я зло, – легкодоступная порнуха и тараканы.
Часть 2
…Мы сидели с ней же на скамейке возле дома. Был вечер следующего дня. Я курила, Лика рассматривала редких прохожих. По переулочку шли трое. Двое молодых, один постарше.
Маргиналы, опустившиеся люди, они не стоили бы внимания и так бы и прошли мимо, но…
Один подошел вдруг и спросил, как пройти к магазинчику за два квартала от нас. Я показала рукой направление, всмотрелась в лицо, и у меня появилось совершенно четкое ощущение диссонанса.
Он был плохо одет, не имел передних зубов, но… я вдруг поняла: при другой жизни он был бы достаточно хорош. Вот только бы переодеть, помыть и зубы вставить. И убрать этот жуткий говор полупьяницы, полуторчка.
Это было странно.
Это был объективно красивый мужик, с правильными чертами, точеной
Молодой. Женщины за ним пошли бы пачками.
И опустившийся.
Когда он собирался отойти, я спросила вслед, хрен знает почему:
– Сколько тебе лет?
Наверное, мне просто хотелось с кем-то поговорить.
Ханыжка обернулся, посмотрел на меня пристально и с интересом и сказал вдруг, сам:
– Что, тебе интересно, почему я молодой и уже так выгляжу?
Не часто маргиналам приходят в голову такие вопросы. Я всегда считала, что они об этом не задумываются.
Он угадал, он попал в самое яблочко. Я кивнула.
И он сказал:
– Тридцать один.
Почему-то я так и думала. Тут оживилась Лика. Она, похоже, тоже разглядела то же, что и я, и смотрела теперь с неподдельным интересом – как смотрят на людей, находящихся по другую сторону жизни.
Мы познакомились. Его звали Русланом.
Сказать по правде, мы разговаривали долго, почти час. Его приятели жались в сторонке и курили. Они, похоже, тоже не совсем понимали, почему вдруг две прилично одетые девушки заговорили с таким же, как они.
Мы спрашивали, он, видимо, почувствовав наш неподдельный интерес, отвечал.
Рассказывал, как в восемнадцать прирезал человека, не смертельно, но серьезно. Дали шесть лет. Немного отсидел и совершил побег. Год прятался, потом поймали и добавили еще.
Как вышел, вернулся в бабушкину квартиру, где уже жила его тетка с мужем, как тетка вынесла ему в подъезд пожрать.
Я почему-то ее понимаю.
Рассказывал, что у него есть две футболки. В одной он сейчас, вторая лежит дома у приятеля. Туда он пойти пока не может. Вероятно, его там тоже ждут. Он в бегах.
Жить на что-то надо? Вот он и живет. Прозябает по мелочи.
Рассказывал, не стесняясь, что и как. Последнее дело, правда, вышло не слишком удачным. Ночует в парке.
…И что в том магазинчике, который они пытались найти, по слухам, дешевая водка. Хотя какая там водка – суррогат.
– У тебя давно была женщина? – зачем-то спросила я. Мне просто было интересно, как они живут.
– Забыл, когда, – как-то очень просто ответил он.
– В вашем кругу разве нет женщин?
– Есть, – не обиделся он на «ваш круг», – но ты ж понимаешь, они там уже такие…
– Понятно, – подхватила Лика, – слушай, а вот тебя не коробит такая жизнь? Ты же мог бы устроиться на работу, как-то выкарабкаться, блин, ну не знаю, люди ведь карабкаются…
Он сказал нам, что у него нет документов.
– Подожди, – уточнила она, – вам же при освобождении дают какую-то справку… Где она?
– Прое*ал, – как-то совсем просто сказал он. – Ну как… порвал… Я ехал в поезде, мы там набухались, я ее взял и порвал… Ну так, знаешь (он сделал в воздухе жест), я там орал, что все мусора – суки, ну и порвал… Ну да, идиот.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
