Записки русского интеллигента
Шрифт:
Так как на митингах программа была довольно стандартная и речи повторялись, я перестал ходить на эти собрания. Вместо этого мы с моим приятелем и кумом В. В. Зайцем усиленно занимались музыкой и учили замечательный скрипичный дуэт Сарасате «Наварра». Зайц очень интересно показывал мне, как его учитель Шевчик рекомендовал разучивать трудные места. Стоим мы так друг против друга и с увлечением «пилим». Не заметили, как пришёл С. И. Спасокукоцкий, посмотрел на нас и говорит:
– Нет! Это совершенно сумасшедшие люди! Весь народ на митингах, а они пилят и пилят!
В университете официально занятия не прекращались, но в аудиториях тоже часто вместо лекций происходили митинги. И вот однажды я прихожу в Физический институт на лекцию, а аудитория занята тысячной толпой митингующих. Тут были и студенты, но главным образом люди с улицы. Довольно большая группа моих слушателей медиков, человек двадцать, окружила меня и заявила, что они хотят слушать лекцию. Я, памятуя, что во время Великой Французской революции в Сорбонне не было пропущено ни одной лекции, предложил им пойти со мной в мою библиотеку в Физическом институте, где имелась хорошая доска. Там я и читал им лекцию – об устройстве микроскопа и выводил «увеличение микроскопа». Эту тему я почему-то никогда больше в курсе не читал. А выбрал я её потому, что она не имела непосредственной связи ни с предыдущим, ни с последующим материалом, и те, которые не присутствовали, могли легко её пройти и без лекции. К тому же выводов геометрической оптики я на экзаменах
Университетские дела
Ещё задолго до Февральской революции наш первый ректор В. И. Разумовский, к которому все относились с исключительным уважением, отказался от ректорства {477} . Василий Иванович имел частые столкновения с министерством и попечителем, и это его сильно нервировало. Может быть, тут были и другие причины.
Дело в том, что во время думских каникул был проведён закон об организации нового Министерства здравоохранения. Закон должен был впоследствии утверждаться Государственной Думой. Во главе министерства стоял лейб-акушер Рейн. Он-то и написал Разумовскому письмо, в котором сообщал, что сам царь желает видеть в качестве товарища министра – Разумовского. Я уверен, что Рейн врал. Просто ему надо было уговорить Василия Ивановича пойти на эту должность, чтобы иметь около себя облечённого общественным доверием человека, каковым Разумовский несомненно являлся.
477
О своём отказе повторно баллотироваться на пост ректора Саратовского университета В. И. Разумовский объявил 7 мая 1912 года:
«В настоящее […] время организацию медицинского факультета можно считать более или менее законченной. С назначением этим летом новых профессоров […] факультет будет полным. Бюджетная смета для последнего 5-го курса уже составлена и представлена в министерство. Благодаря опытной и компетентной строительной комиссии, в состав которой, между прочим, обязательно входят все члены Правления и 2 члена Совета, дело строительства университета поставлено прочно и хорошо. Свою задачу я считаю выполненной, – и теперь, за окончанием 3-х-летнего срока ректорства прошу на предстоящих выборах не намечать меня кандидатом. Я имею право не выставлять свою кандидатуру на выборы тем более, что среди членов Совета находятся лица, работавшие вместе со мной с основания Саратовского Университета и, следовательно, с такой же опытностью, как и у меня; не сомневаюсь, что при их участии (в случае выбора их) дальнейшее развитие Николаевского университета пойдёт правильно. Насколько могу, в качестве члена Совета, буду всеми силами способствовать этому, но быть в администрации университета я отказываюсь» (ГАСО, ф. 393, оп. 1, д. 271, л. 3об.)
Положение же нового министерства было весьма шаткое. Василий Иванович позже сам показывал мне письмо Рейна. И так как Разумовский был человеком старого закала, хотя и прогрессивных мыслей, желание царя ему чрезвычайно импонировало. Несмотря на шаткость положения нового министерства, организованного помимо Думы, и несмотря на то, что прогрессивные круги считали неудобным участвовать в таком министерстве, Василий Иванович, подкупленный выдумкой Рейна, решился принять должность товарища министра и уехал в Петербург {478} .
478
Вскоре после этого В. И. Разумовский получил официальное уведомление о своём новом назначении: «Именным Высочайшим приказом, данным Правительствующему Сенату 1916 года Ноября 6 дня Всемилостивейше повелено быть Товарищем Главноуправляющего Государственным Здравоохранением» (Архив СГМУ, д. 2327 а, л. 41).
Как только собралась Дума, она рассмотрела закон об организации нового министерства и закон этот отвергла. По-видимому, это было сделано исключительно потому, что закон был проведён в порядке какой-то там статьи {479} без предварительного обсуждения в Думе, так как по существу организация министерства была вполне рациональна. Все медицинские дела до этого были сосредоточены в медицинском департаменте Министерства внутренних дел.
Министерство здравоохранения было в итоге раскассировано, но Разумовский в Саратовский университет не вернулся, а отправился на Кавказский фронт в качестве главного хирурга {480} . Потом, уже после Октябрьской революции, он оказался отрезанным от Саратова и вернулся в него только весной 1920 года. На Кавказе Василий Иванович участвовал в открытии и организации Тифлисского и Бакинского университетов {481} .
479
Имеется в виду статья 87 Основных законов Российской империи, которая разрешала правительству в промежутке между сессиями Государственной Думы проводить неотложные меры. Начиная со Столыпина, широко использовалась для принятия новых, часто непопулярных в обществе законодательных актов.
480
После Февральской революции В. И. Разумовский был назначен главным хирургом Кавказского фронта, в результате чего под его личным врачебно-санитарным контролем оказались обширные территории Северного Кавказа и всего Закавказья с Восточной Персией и Малой Азией, включая Эрзерум (см.: Шиловцев С. П. В. И. Разумовский. 1857–1935. Куйбышев, 1958. С. 47).
481
Об участии В. И. Разумовского в организации и становлении Русского закавказского университета в Тифлисе (1917–1919) и Бакинского государственного университета (1919–1920) подробнее см.: Разумовский В. И. Хирургические воспоминания. Очерк 15: Два года (1917–1918) в Тифлисе // НХА. 1930. Т. XXI. Кн. 2. № 82; Его же. Основание Бакинского университета // Изв. АзГУ. 1922. № 2.
Когда Разумовский отказался от ректорства, временно исполняющим обязанности ректора был назначен профессор анатомии Н. Г. Стадницкий, для этой роли совершенно неподходящий {482} .
Тоже до Февраля, верно, осенью 1915 года, назначены были выборы ректора {483} . Тогда же в университете возникла группа, которая поддерживала кандидатуру Стадницкого {484} . В этой группе находился и умнейший и хитрейший А. А. Богомолец, для которого цель оправдывала любое средство, а целью в данном случае являлось иметь ректором человека недалёкого, на которого, положивши ему белый шар при баллотировке, можно было бы успешно влиять. Трудно было предсказать, какие шансы имеет Стадницкий, но агитация, исходившая главным образом от Богомольца, была сильная, и Стадницкий весьма рассчитывал получить большинство избирательных шаров. Другим кандидатом был профессор патологической анатомии Пётр Павлович Заболотнов, человек довольно провинциальный, но старых академических правил {485} .
482
Очередные
483
Ошибка; указанные выборы проходили 23 сентября 1913 года. В кандидаты записками были намечены профессора Стадницкий (10 записок), Заболотнов (10 записок), Павлов (1 записка) и Преображенский (1 записка). Два последних от баллотировки отказались (ГАСО, ф. 1, оп. 1, д. 9210, л. 13).
484
Как явствует из секретного донесения саратовского губернатора князя А. А. Ширинского-Шихматова в Министерство народного просвещения, «профессорская коллегия (25 чел[овек]) резко разделилась на 2 группы: на правых, во главе с ректором Стадницким, и на левых, во главе с бывшим ректором Разумовским и Вормсом. Первых 10 и вторых 15 человек». Кандидатуру Стадницкого на выборах 23 сентября, говорилось далее, поддержали «все правые профессора, а именно: Преображенский, Бируков, Богомолец, Вербицкий, Левковский, Теребинский, Быстренин, Юдин, Виктор Скворцов и Крылов. Против Стадницкого голосовали: Вормс, Разумовский, Гордягин, Чуевский, Павлов, Заболотнов, Светухин, Зёрнов, Кириков, Спасокукоцкий, Холлман, Арнольдов, Какушкин, Вертоградов и Владислав Скворцов» (ГАСО, ф. 1, оп. 1, д. 9210, л. 54, 13об.)
485
Говоря о приверженности П. П. Заболотнова «старым академическим правилам», автор, по-видимому, имел в виду его членство в известном своим либеральным направлением «Академическом Союзе Профессоров», действовавшем в 1905 году в Казанском университете.
Незадолго до дня выборов я получил вызов в Петербург в комиссию по магнитометрической съёмке всей России {486} . Мне очень хотелось поехать. Но в это время в Саратове находился попечитель Казанского учебного округа Кульчицкий (впоследствии – последний царский министр народного просвещения {487} ), и надо было получить его согласие на командировку. Я отправился к нему на приём и рассказал, что меня вызывают в Петроград по такому-то важному делу. Кульчицкий, встав из-за стола и поплотнее закрыв дверь приёмной, как будто его могли подслушать, произнёс:
486
Речь идёт о созданной 5 сентября 1912 года при Императорской Академии Наук «Междуведомственной комиссии для производства магнитной съёмки России».
2 сентября 1913 года В. Д. Зёрнов получил от её председателя академика М. А. Рыкачёва письмо, в котором говорилось: «Предполагая, что для возможно успешного движения вопроса о магнитной съёмке России потребуется два или несколько заседание и что для согласования постановлений и окончательной редакции проекта может потребоваться новая подготовительная работа, председатель Магнитной Комиссии покорнейше просит Вас принять к сведению, что для предстоящих заседаний следует иметь несколько дней начиная с 24 сентября сего года» (ГАСО, ф. 393, оп. 1, д. 355, л. 3–7).
487
Николай Константинович Кульчицкий (1856–1925) в должности министра народного просвещения находился с 29 декабря 1916 года по 27 февраля 1917 года.
– Знаете, во всякое другое время я охотно подписал бы вашу командировку, но у вас в Совете на днях выборы ректора и ваше отсутствие на выборах может дать перевес нежелательному для вас кандидату. Вот смотрите… – Кульчицкий довольно верно определил шансы того и другого кандидата.
По политической окраске Стадницкий был ближе к Кульчицкому, чем Заболотнов, но попечитель, как всякий умный человек, прекрасно понимал, что кандидатура Стадницкого поддерживается в оппортунистических целях.
Я остался до выборов. Заболотнов был избран лучше, чем мы того ожидали {488} . Некоторые приятели Стадницкого «надули» его. Может быть, Кульчицкий им пригрозил? {489}
Порядок самих выборов выглядел так: при баллотировке ректор стоит у ящика и по списку вызывает членов Совета. В данном случае у ящика стоял Стадницкий. Каждому члену Совета ректор выдаёт деревянный шарик, а баллотирующий запускает руку в верхнее отверстие ящика и бросает шар в правый или левый выдвижной ящик. Снаружи совершенно незаметно, в какой из выдвижных ящиков брошен шар. Левая половина окрашена в чёрный цвет, правая – в белый. В левом выдвижном ящике собираются неизбирательные шары – так называемые чёрные, в правом – избирательные, белые шары. Каждый кандидат баллотируется особо. Когда все члены Совета положили шары тому и другому кандидату, Стадницкий выдвинул свой белый ящик и увидел там шаров меньше, чем рассчитывал. Его лицо сразу же приобрело растерянный и огорчённый вид. Он то и дело посматривал на своих приятелей вопросительным взглядом, словно спрашивая их: «Кто же это меня надул?».
488
23 сентября 1913 года, при баллотировке утверждённых кандидатур на пост ректора, П. П. Заболотнов получил 14 избирательных и 11 неизбирательных шаров, а его основной противник, Н. Г. Стадницкий, соответственно – 10 и 15 (ГАСО, ф. 393, оп. 1, д. 271, л. 49).
489
О непонятной двойственной позиции Н. К. Кульчицкого во время ректорских выборов в Саратове также см.: Письмо В. Д. Зёрнова Е. В. Зёрновой от 21 сентября 1913 года (Изв. вузов «ПНД». Саратов, 1999. Т. 7. № 6. С. 139).
Таким образом, всё благополучно уладилось, и я на другой день выехал в Петроград, но уже никакой комиссии не застал. Оказалось, она заседала один день. Всё заранее было подготовлено. Я побывал у председателя комиссии, какого-то почтенного адмирала {490} , объяснил ему причину своего опоздания, завтракал с его семейством, очень простым и симпатичным, и, не задерживаясь, возвратился в Саратов.
П. П. Заболотнов без блеска, но вполне благополучно правил университетом до сентября 1918 года – законное «трёхлетие» {491} , после чего абсолютно отказался от вторичного избрания. Тут наступали бурные времена, и удерживать в равновесии университетский корабль старому уже Заболотнову было не по силам.
490
Комиссию по магнитной съёмки России возглавлял Михаил Александрович Рыкачёв (1640–1919), полный генерал по адмиралтейству, академик Петербургской АН (1896), директор Главной физической обсерватории (1896–1913); крупный специалист по метеорологии, земному магнетизму, физической географии и воздухоплаванию.
491
Должность ректора Саратовского университета П. П. Заболотнов занимал с 25 января 1914 года по 7 мая 1918 года.