Записки рядового радиста. Фронт. Плен. Возвращение. 1941-1946
Шрифт:
Последовав этому совету, я действительно вскоре достиг окраины города и на опушке соснового леса остановился у ворот, никакой надписью или вывеской не обозначенных, но у которых топтался красноармеец с шашкой на боку. Кто еще, кроме кавалеристов, может быть вооружен шашкой? Я, не сомневаясь в том, что адресом не ошибся, обратился к нему.
Вызванный им дежурный принял у меня документы, завел в крошечную комнатушку (стол, стул и портреты Сталина, Буденного и Городовикова) и велел дожидаться.
Наверное,
Появился еще один солдатик с шашкой, сказал:
— Пойдем. Мне приказано отвести тебя в карантин.
Пошли вдоль опушки соснового леса, пока не достигли странного сооружения: ворота, наглухо закрытые, но с открытой настежь калиткой. Ворота — в отсутствующей изгороди, надпись на них «Химполигон».
Где-то неподалеку за лесом слышались автоматные очереди и отдельные винтовочные выстрелы.
— Там испытательный стенд оружейного завода, — пояснил мне сопровождающий.
Обошли ворота. Оказались на просторной поляне с расположенными без всякого порядка землянками. От одной из них отделилась фигура с погонами старшины и с неизменной шашкой на боку. Получив от сопровождающего пакет с документами, он сказал:
— Выбирай любую свободную землянку и располагайся. Придет командир карантинного эскадрона гвардии старший лейтенант Али и скажет, что делать дальше.
Пошел я выбирать свободную землянку и увидел знакомое лицо — адвоката из Петушков.
— Вот и отлично, — сказал он, — у меня как раз свободное место. Пойдем!
Он, переночевав дома, приютив и обильно накормив приехавших к нему спутников, прибыл в Ковров почти одновременно со мной.
Мы оказались в наполовину врытой в песчаный грунт землянке со входом, облицованным досками и досками же покрытыми земляными ступенями. Со стороны, противоположной входу, на высоте — рукой не дотянуться — окно. Вдоль стен — две лежанки, покрытые соломой и попонами. В середине — печка-буржуйка с жестяной трубой, выведенной наружу над окном.
Дворец на двоих! Да еще и на поляне среди соснового бора в конце апреля, радующего теплой погодой.
Только лишь мы уселись за стол, на котором стоял котелок с картошкой, отваренной «в мундире», как послышалось ржание коня и топот копыт. Раздался клич:
— Эй, славяне, выходи строиться на поверку!
На вытоптанной площадке в центре поляны стали не спеша собираться обитатели карантина, их было человек 20–25, в основном бывалые, в поношенной военной форме и лишь 3–4 в штатском. Почти все в возрасте, только я и парнишка-крестьянин — «зеленые», 18-летние.
У площадки, не спешиваясь, дожидался, пока построится «контингент», красивый, с небольшими усиками черноволосый командир с папахой на голове, несмотря на теплую летнюю погоду. Конь под ним горячился, подгребая под себя
Построились.
— Товарищ гвардии старший лейтенант! — рапортует старшина. — Карантин построен. В наличии двадцать пять человек, трое направлены в первый, четверо — во второй кавполки. Вновь прибывших пятеро. Больных нет. Докладывает гвардии старшина Пчелкин.
— Вольно! Р-р-разойдись!
Интересно. А где же обещанная инструкция?
Подошел к старшине:
— Товарищ старшина, что же…
— Товарищ боец! Смир-р-рно! Кр-р-угом! Левой ша-а-агом марш! Ать-два, ать-два, ать-два!..
В недоумении отправился прочь. Кто-то из бывалых мне пояснил:
— Ты нарушил строевой устав. Если присутствует старший по званию, то прежде, чем обратиться к младшему, то есть к старшине, нужно получить его разрешение.
Так я получил первое знакомство с военными уставами.
Поговорив со старшиной, всадник резко поднял коня на дыбы и, явно рисуясь, помчался прочь.
Я решился вновь подойти к старшине.
Спросил, долго ли мне здесь находиться и что будет дальше.
— Ты попал туда, где готовят конников для гвардейских кавалерийских корпусов. Пока не проверят твои документы, будешь жить здесь. Если зачислят в строй, направят в учебный эскадрон, где будут учить, как воевать на коне. Кавалериста учат три-четыре месяца, так что попал ты в непростую часть. То ли дело стрелковый запасной полк: две-три недели, винтовку в руки — и марш, на передовую. Жди, вызовут. Отдыхай, пока можно: попадешь в эскадрон — тебе некогда будет ни вздохнуть, ни пукнуть!
Расстроенный, пришел в землянку к уже остывшей картошке. Что же, теперь опять военкомат и пересыльный пункт? Мне, сыну «врагов народа», не место в гвардейских войсках. Сосед-адвокат утешил:
— Не волнуйся, все будет в норме. Если по такому, как у тебя, обстоятельству отбирать тех, кому идти в бой, то и идти-то будет некому. Ведь у каждого есть за что зацепить: у кого-то кто-то сидит или сидел, у кого-то родители — кулаки или помещики, у кого-то дед — поп или буржуй… Так что не сомневаюсь, скоро и тебя на коня посадят.
1-я запасная кавалерийская бригада, готовившая пополнение людьми и лошадьми для действующих семи кавалерийских корпусов, в которых к тому времени были сведены почти все кавалерийские дивизии. Почти все корпуса носили почетные наименования гвардейских.
Бригада состояла из двух полков. Первый размещался в лагере в пригороде у железнодорожного разъезда Федулово, второй — в черте города. Вместе с конюшнями для сотен лошадей, казармами личного состава, полигонами и стрельбищами, медицинской и ветеринарной службами, многочисленными хозяйственными постройками бригада занимала огромную территорию.