Записки средневековой домохозяйки
Шрифт:
– Господи, да что с вами?!
Я открыла глаза, чтобы увидеть перед собой взволнованное лицо Себастьяна.
– Вам плохо, у вас что-нибудь болит?
Но я лишь покачала головой.
– Вас обидели?
В ответ снова молчаливое «нет», а чтобы не видеть его больше, я опять закрыла глаза. Тогда мужчина, ухватив под мышки, осторожно вынул меня из кресла и, поставив на ноги, легонько встряхнул.
– Да не молчите же! Не пугайте меня! Что такого ужасного произошло, что вы плачете?! – В его голосе звучало неподдельное волнение.
Я
– Меган забила тревогу. Меня выдернули из… Да неважно! Аннель, что с вами?! – И, словно осененный нехорошей догадкой, хрипло спросил: – Кларенс? Он?..
– Он здесь ни при чем, – пришлось ответить мне. – Во дворце я в безопасности.
– Тогда что? – И, удерживая за спину, словно куклу, одной рукой, второй коснувшись подбородка, заставил взглянуть на него. – Ответьте, что произошло? Аннель, вы похудели, вы… Вы выглядите изможденной. Аннель, родная…
Это было произнесено так ласково, так участливо, что я не выдержала и, высвободив подбородок, уткнулась ему в грудь и горько зарыдала.
Поначалу Себастьян ничего не говорил, только прижал меня покрепче к себе, потом, когда слезы начали утихать, стал нашептывать что-то милое.
Выплакавшись, я судорожно вздохнула напоследок, а потом подняла лицо и заглянула ему в глаза.
– Видимо, вам нравится плакать у меня на груди. – Он осторожно утер слезы со щек.
– Видимо, – осторожно согласилась я.
Все глупые мысли о том, чтобы больше не видеть его, вылетели из головы. Я просто стояла и смотрела, не отрываясь.
Себастьян ожег меня каким-то завораживающе долгим взглядом, словно пытался в глубине души разглядеть что-то, понятное лишь ему одному.
– Так что с вами произошло? – едва слышно вновь спросил он. – Я перепугался, что случилось страшное…
– Я домой хочу… – прошептала я тихо в ответ. – Я так сильно хочу домой… Я… – И горячие слезы вновь потели по щекам. – Я бы что угодно отдала, лишь бы иметь возможность вернуться… Себастьян, вы даже не представляете, как это ужасно! У меня уже сил нет…
– О господи! – едва не взвыл мужчина в ответ на мои бесхитростные слова и стиснул в объятиях так крепко, что я даже шевельнуться не могла. Да, собственно говоря, и не хотела.
Прижавшись щекой к его камзолу, я молча роняла слезы, хотя они уже не были наполнены той тоской, что еще несколько минут назад владела мной. Казалось, с появлением Себастьяна грусть уменьшилась и уже было не так горько и одиноко.
– О боже, Аннель! О боже, боже… – горячо зашептал он, целуя мои волосы. – Господи боже, если б я мог! Если бы я мог!.. – И еще крепче прижал меня к себе.
Не знаю, сколько мы так простояли, может, минуту, а может, час. Себастьян нежно прижимался щекой к моим волосам, то отрывался, чтобы в следующее мгновение нежно коснуться губами. А я, так и не уловив смысла его слов, прильнула к нему и впитывала его силу, уверенность и ласку.
Когда
– Ах, Аннель, Аннель, Аннель… – как заклинание, тихо прошептал он и, словно боясь спугнуть, осторожно поцеловал в висок.
И это нежное касание отогнало все мысли, что угнетали меня долгие дни. Вопреки предостерегающему от такого шага разуму я подалась к нему, чтобы легкое прикосновение превратилось в осязаемую ласку. Пусть только сейчас, пусть… Неважно…
Мне хотелось лишь нежности и участия.
А Себастьян, словно услышав мои размышления, тихонько коснулся скулы, потом щеки, а за ней краешка губ. Повернув голову, я первой превратила нежную игру в настоящий поцелуй. Просто потому что… Других мыслей не было.
– Аннель, это неправильно, – с трудом оторвавшись спустя какое-то время, хрипло пробормотал Себастьян.
Он дышал часто-часто, словно выброшенный на берег после шторма. А вцепился в меня так крепко и так сильно, что мне было немного больно от его объятий. Однако я не возражала: именно сейчас от его железной хватки я почувствовала себя живой. Состояние было таким забытым, таким непривычным, что…
– Аннель, я… – попытался что-то сказать он, но я, опасаясь, что услышу сейчас слова сожаления, высвободилась и с силой прижала ладонь к его губам, словно бы запечатывая.
– Если сейчас начнете извиняться, то учтите, я не стерплю подобного унижения!
Он попытался что-то сказать, но я не дала и продолжила:
– Даже не смейте говорить мне подобные гадости. Не обижайте меня. Мне и так уже хватило с лихвой!
Губы под ладонью дрогнул, будто целуя, а может, пытаясь произнести слово, и я отняла руку.
– Тогда разрешите спросить, чем я смогу вам помочь? Как?
Я на мгновение задумалась, собираясь с мыслями.
– Переговорите с его величеством и высочествами, пусть позволят отдохнуть. Хотя бы капельку. В противном случае я сломаюсь. Я почти уже сломалась, и…
– Обещаю! – горячо заверил Себастьян. – Я обязательно все исполню.
Он еще раз внимательно посмотрел в мои глаза, словно что-то искал, но, похоже, так и не найдя, разомкнул объятия.
– Аннель, я обещаю, что все сделаю. Прошу вас, отдыхайте, гуляйте, но только не грустите! А я выполню все, что в моих силах.
И уже было направился к двери, как меня что-то подтолкнуло произнести затаенное:
– Тогда не оставляйте меня одну, – прошептала я, удивляясь своей наглости… а может, и смелости.
– Но я…
– Не оставляйте! – уже осознанно с жаром заявила я и совсем тихо добавила: – Я прошу вас.
И Себастьян сорвался с места, чтобы вновь крепко прижать меня к себе. А я, высвободив руку из объятий, нежно коснулась его щеки, очерчивая контур лица, провела по нижней губе, за что в ответ получила шутейный чмок в пальчик. Невольно улыбнувшись, я привстала на цыпочки и потянулась к губам.