Записки веселого грешника
Шрифт:
По университету разнесся слух, что вот, мол, какой-то сверхактивный еврей провернул такое дело, но наказать его нельзя, потому что все по закону. Тогда преподаватель политэкономии в частном порядке пригрозил: «У меня ты никогда не сдашь госэкзамен». А он как раз был председателем приемной госкомиссии. Дипломную работу я написал и успешно защитил. Но предстояло еще сдать злополучную политэкономию. Готовился я почти месяц, и, наконец, предстал перед своим антисемитом. Его особенно раздражало то, что все курсовые экзамены по политэкономии я сдавал не ему, а бывшему репрессированному еврею, который ставил мне четверки, а иногда и пятерки.
Я вытащил,
Когда я вышел отвечать, враждебный мне преподаватель сразу сказал: «У этого человека экзамен приму я». Он мне заявил, что на вопросы билета отвечать не надо и он задаст свои вопросы. Тут я понял, что это моя могила. Потом последовал вопрос: «Что сказал Карл Маркс на тридцать второй странице «Капитала»?» Этот человек знал «Капитал» наизусть, и это все, что он знал. Интересно было бы посмотреть, что бы он делал с такими знаниями сегодня в капиталистической России.
«Так, понятно», – говорит. И посыпались другие вопросы: «А что сказал Маркс о труде? Что сказал Ленин о законе стоимости?» Наконец, он заявил членам комиссии: «Все понятно, студент ничего не знает». Никто из членов комиссии не задал мне ни одного вопроса, сказали только: «Вы свободны». Я вышел и прождал шесть часов, потому что отвечал одним из первых. Все уже закончили и знали свои оценки, а по поводу меня там все еще продолжалось обсуждение.
Сколько нервов и переживаний это ожидание стоило, говорить не надо. Со мной остался только один паренек, тот самый, которого я когда-то угостил грушей. Наконец, вышел преподаватель, не завкафедрой, а другой, и сказал: «Позорное «удовлетворительно»». Получить тройку по политэкономии действительно считалось позором, но для меня это была самая счастливая оценка в жизни. Она означала, что я закончил Ленинградский университет за три с половиной года.
Как я в этот день напился и был избит, передать трудно. Сначала я выпил и наелся шашлыка. Потом пошел в «чужой» клуб Володарского, где пригласил на танец самую красивую девушку. Оказалось, что я позарился на подругу тамошнего самого главного, и меня бил весь зал. Разбили очки, отлупили очень фундаментально, но моему счастью не было предела, потому что диплом был мой.
Так я закончил университет, повторив то, что я проделывал в школе, только в более кошерной форме. Я обнаружил в себе особый талант импровизации, находчивости и готовности рисковать. Понял, что совсем не обязательно для достижения какой-то цели идти стандартными, проторенными путями.
Если моей целью было получение диплома, а не приобретение знаний, то какая разница, каким путем я этого достиг. Никого не убил, ничего не украл, просто без особых знаний обошел все лишние для меня формальности и получил диплом.
Женитьба
В студенческие годы я часто ходил на молодежные вечера, выпивал, и после этого меня тянуло на разные подвиги. Всегда это выливалось в необычные танцы, всегда меня за что-то арестовывали и всегда дружинники меня били. Но тот временный успех, когда вокруг меня собиралось много людей и мне аплодировала толпа, в моих глазах оправдывал все последующие
В очередной раз я пошел на молодежный вечер в Институт им. Бонч-Бруевича со своим приятелем Левой Мархиловичем. Там мы познакомились с двумя девушками, одна из которых мне так понравилась, что первый раз в жизни у меня екнуло сердце, и я подумал: «Вот такой должна быть жена». Хотя в то время даже не помышлял о женитьбе. Я подошел к ней первым и завел разговор, что умел делать неплохо, так как язык был хорошо подвешен.
Девушка мне очень понравилась, и я решил, что не упущу ее. По гороскопу я – Бык, а Быки обычно выбирают свою жертву, ставят себе цель и стараются от нее не отходить. И еще Быки очень любят добиваться результата. Моя избранница понравилась и Леве, но я постарался переключить его внимание на вторую девушку. Та имела небольшой дефект руки: одна ладонь была вывернута вверх. Лева этой проблемы не заметил, а я не заострял на ней внимание.
Пару месяцев я встречался с понравившейся мне девушкой и за это время вошел с ней в довольно близкий контакт. Лева же продолжал ухаживать за подругой и не замечал ее физического недостатка. Ее отец был торговым работником и просто мечтал, чтобы Лева на ней женился. Но мой друг не был еще готов к этому, да и физический недостаток девушки, на который он, естественно, в конце концов все же обратил внимание, являлся неким сдерживающим фактором. Хотя, надо сказать, с меркантильной точки зрения такая партия выглядела очень заманчиво: огромная квартира, богатые столы… Однако там в то время материальная сторона совместной жизни не играла такой роли, как здесь, на Западе или как сегодня в России.
Я был влюблен по уши, дело шло к окончанию университета, и я сделал своей избраннице предложение. Получив свободный диплом, я вместе с невестой отправился в Вильнюс. Там мы отпраздновали свадьбу, погуляли месяц и вернулись в Ленинград. Жилья у нас не было, и мы временно поселились у родителей жены, имевших однокомнатную квартиру. Месяц или два мы жили в таких условиях, с большими неудобствами и неприятностями, пока не сняли собственную квартиру. То время даже вспоминать не хочется. Мы, крепкие физически, влюбленные молодые люди, которые хотят друг друга, должны были заниматься сексом молча, почти не дыша, чтобы не разбудить родителей.
Да и от родителей я не был в большом восторге. Теща оказалась довольно симпатичной женщиной, но тесть!.. Это был школьный преподаватель математики, гордившийся тем, что никогда никому не поставил пятерку. Он говаривал: «На пять знаю только я» и каждый раз похвалялся, что, мол, выставил двадцать двоек. Имея много частных уроков и зарабатывая по пятьсот рублей в месяц, он мог прийти к нам, к своей, как он говорил, любимой дочери, и подарить ей рубль. Моя жена стеснялась и не говорила мне об этом, но однажды я буквально силой заставил ее разжать руку и увидел в ней эту скомканную бумажку.
Людей такого типа я вообще отвергал. Он был патологически жадным, хотя и бесконечно любящим свою жену. При этом он в жизни не купил ей дорогого подарка. Она работала в кассе мясного магазина, и тесть каждый раз шел встречать ее у метро, чтобы тут же забрать деньги, которые в конце дня раздавали мясники. По утрам он ел одно и то же: два яйца, кусок черного хлеба и стакан чая. Теперь ему девяносто семь лет, но он до сих пор ест тот же завтрак. Я никогда не любил этого человека. Он прошел всю войну, но так и не научился ценить чужой труд. Никогда никому не дал на чай, уважал только самого себя и свой собственный труд.