Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Том 2-3
Шрифт:
Сузанна. И у меня тоже.
Адель. Я боялась…
Фридрих. Мне — сделаться лакеем палача!.. Вы меня все-таки знаете, Адель… Всякая другая профессия, почему нет?.. Но чтобы дойти до этого… Скорее копать колодцы. Словом, все мы под несчастной звездой. Только Адель нашла лекарство.
Сузанна. Хорошо ее лекарство!
Фридрих. Что же делать! Ведь вот тебе обещали дать штопать чулки, у тебя было бы несколько су, и мы на них бы пока прожили. Когда ты пошла за
Сузанна. Какое несчастье!
Генриетта. Мы могли бы снять палатку и торговать.
Фридрих. А что продавать? Чтобы нас схватили… Разве есть у нас дозволение? Его надо купить, а также нужны деньги на товар, хотя бы то был трут. За что вам дадут его? Не за мою ли бороду?
Сузанна. Я хочу публиковаться в листке объявлений, хоть ходить за детьми…
Фридрих. Листок объявлений! Хорошо тоже, нечего сказать; если у тебя есть какой грош, снеси им, они возьмут его с удовольствием. А затем такую, как ты какие хозяева захотят взять? Положим, что возьмут, но рано или поздно они узнают, кто ты; если случится воровство в доме, кого обвинят? Тебя! А воровать будут, потому что воруют безнаказанно там, где есть освобожденные из острога. Они тут — все на них падает… Чем более я размышляю, тем более нахожу, что самое лучшее для меня, как и для вас, это покончить…
Сузанна. Он не отступается от этого!.. О, лучше бы я ее оставила броситься в воду!..
Генриетта. Если она решалась топиться, это ей ничего не стоит…
Адель. Неправда… мне это стоит; я солгала бы, сказавши противное… Это мне много стоит… Ничего нет дороже жизни; надо было мне очень ею дорожить, чтобы сделать все то, что я делала… чтобы вытерпеть, что я вытерпела. Какие у вас ресурсы… также как и у меня? Если бы вы были моложе, вы могли бы торговать собою; да и это что за участь? Пример перед вами… Я была хороша собой, можно сказать без хвастовства, и куда меня это привело?.. На нашем месте нельзя колебаться… Или вам нравится лучше умирать с голода?.. Вспомните ночь, когда я пришла с солдатами; чего вы натерпелись… Теперь уже солдат нет…
Сузанна. Нет солдат?
Адель. Они уехали.
Генриетта. А актер?
Адель. Отыщи его в гробу.
Генриетта. Умер!
Фридрих. Огонь погасает.
Адель. Еще горит (кладет его на уголья). Я зажгу. Решились вы?
Сузанна и Генриетта в испуге кричат, Фридрих бросается к двери, запирает ее в два раза и кладет ключ в карман.
Фридрих. Кричите теперь.
Генриетта (бросаясь ему на шею, тогда как Сузанна хватает его за руки и обливает их слезами). Фридрих, друг мой, умоляю тебя! Разве я уже более не твоя Генриетта?
Фридрих. Чего ты хочешь от меня?
Генриетта. Как, я буду тут умирать перед тобою? И у тебя хватит силы!
Фридрих (с
Генриетта. Ты увидишь мой труп.
Фридрих. Мне однако тяжело.
Генриетта. Ты отворачиваешься… не отвечаешь мне, взгляни же на меня, друг мой.
Фридрих (растроганный). Ну что?
Адель (в сторону). Он не выдержит. Как я жалею, что не сделала всего одна.
Генриетта (целуя Фридриха). Ты не хочешь теперь умирать, не правда ли?
Фридрих. Отчего не могу я ей противиться! О, женщины!.. Когда любишь! Но все равно… Я все преодолею, мы не умрем.
Адель. А хлеб?
Фридрих. У нас он будет. Вы слышали о шайке Видока?
Адель. Слишком!
Фридрих. От меня зависит попасть в нее, у меня будет три франка в день, мы их разделим.
Генриетта. Как, ты будешь… О, друг мой, умрем. Теперь я предлагаю это тебе.
Сузанна. Я не отступаюсь.
Адель. Уголья разгораются.
Фридрих. Осторожнее, не сделайте пожара; в доме дети.
Генриетта. Невинные малютки! Не надо их жечь.
Адель. А быть может это было бы для их же блага.
Сузанна. Довольно и нас… Четыре человека! Это не всегда встречается. Напишут в газетах.
Фридрих. Напишут о нас?
Адель. Это заставит говорить о нас в Париже, все-таки утешительно.
Генриетта. И, может, это послужит другим… Как знать?
Адель. Уголья разгорелись.
Сузанна. Можно поджарить быка… Итак, это наш последний день!
Адель. А ведь еще не все сделано… Вы не обращаете внимания! Могут нас увидать напротив; не закрыть ли окно одеялом?
Фридрих. Это лишнее; тут только каменщики. Они на крыше, это так высоко! Притом, кажется, теперь их обеденный час; а при возвращении…
Генриетта. Все будет покончено. Надо закрыть трубу?
Адель. Да, да.
Генриетта (накладывая крышку). Фридрих, прошу у тебя одной милости.
Фридрих. О чем?
Генриетта (подымая чугунную цепь). Женщина никогда не бывает так тверда, как мужчина. Я решилась, но…
Фридрих. Досказывай, мой друг.
Генриетта. Я не надеюсь на себя! Видишь эту цепь… Если я переменю намерение… (Сжимая ему нежно руку). Ты понимаешь…
Фридрих. Я понял… Ужасное положение!