Записки Юлия Цезаря и его продолжателей
Шрифт:
45. Когда Октавий узнал, что эскадра Ватиния состоит в значительной степени из весельных судов, то, полагаясь на свой флот, он стал у острова Тавриды. В этом направлении крейсировал и преследовавший его Ватиний. Он, впрочем, не знал, что Октавий стоит там, но вообще решил продолжать погоню за ним по мере его продвижения вперед. При приближении к Тавриде корабли Ватиния рассеялись от бурной погоды, а также и потому, что не подозревали близости неприятеля. Но вдруг Ватиний заметил, что против него идет корабль с военным экипажем и со спущенными до середины мачты реями. Тогда он немедленно приказал подтянуть паруса, спустить реи и взяться за оружие, затем поднял знамя и этим дал сигнал шедшим непосредственно за ним кораблям делать то же самое. Ватинианцы начали готовиться к бою, будучи застигнуты врасплох, а Октавиевы корабли в полной готовности один за другим стали выходить из гавани. Обе боевые линии выстроились.
46. Хотя Ватиний видел, что ни величиной, ни числом своих судов он не может померяться с врагом, он предпочел пойти на риск, приняв сражение. Поэтому он первый с своей квинкверемой атаковал квадрирему самого Октавия. Когда тот с большой быстротой и храбростью пошел на веслах против него, то их корабли так сильно столкнулись нос с носом, что корабль Октавия был зацеплен носом Ватиниева корабля, вонзившимся в его деревянный корпус. С обеих сторон в разных местах завязался ожесточенный бой, но главные атаки направлялись на суда вождей: так как каждый корабль пытался подать помощь своему главнокомандующему, то на очень узком пространстве разыгралось большое рукопашное сражение. И чем больше удавалось сражаться при тесном соприкосновении кораблей, тем больше брали верх солдаты Ватиния: с изумительной храбростью, без всякого колебания они перепрыгивали со своих кораблей на корабли врагов и, далеко превосходя их храбростью в рукопашном бою, сражались очень удачно. Квадрирема самого Октавия была пущена ко дну; кроме того, многие суда были взяты или пробиты носами и потоплены; флотские солдаты Октавия были частью перебиты на кораблях, частью сброшены в море. Сам Октавий спасся на лодку, но так как на нее устремилось в бегстве много народа, то она затонула; он был при этом ранен, но все-таки доплыл до своего капера, который и принял его; а затем, когда ночь положила конец сражению, Октавий бежал на парусах при большой буре. За ним последовало несколько его кораблей, случайно спасшихся от гибели.
47. Ватиний после победы дал сигнал к отступлению и без всяких потерь победоносно вернулся в ту гавань, из которой вышел на сражение флот Октавия. В этом сражении он взял одну квинкверему, две триремы, восемь двухвесельных галер и много Октавиевых гребцов. Употребив там один день на починку своих и взятых в плен судов, он направился на третий день к острову Иссе в уверенности, что туда бежал Октавий. На нем был самый известный в тех местах и притом очень преданный Октавию город Исса. Как только Ватиний прибыл туда, горожане покорно сдались ему, и он узнал, что сам Октавий с небольшим количеством малых судов ушел при попутном ветре по направлению к Греции, чтобы оттуда направиться в Сицилию, а затем в Африку. Таким образом, за короткое время Ватиний одержал блестящую победу, снова занял провинцию и вернул ее Корнифицию, совсем прогнал из этого залива неприятельский флот и теперь победоносно вернулся в Брундисий, не понеся потерь ни в войске, ни во флоте.
48. За все то время, в течение которого Цезарь осаждал под Диррахием Помпея, счастливо воевал под Палеофарсалом, а в сражениях под Александрией подвергался большой опасности, которую молва еще более преувеличивала, в Испании был пропретором с поручением удержать дальнюю провинцию Кв. Кассий Лонгин (31). Зависело ли это от его характера вообще или же от того, что он возненавидел эту провинцию еще со времен своей квестуры (32), когда был там ранен из-за угла, во всяком случае он только усилил всеобщую ненависть к себе, в которой его убеждало уже его собственное сознание (он, конечно, понимал, что провинция отвечает ему такими же чувствами), а также многие косвенные и прямые доказательства враждебности со стороны таких людей, которые с трудом скрывают свою ненависть. За это дурное отношение к себе провинции Кассий стремился вознаградить себя любовью армии. И вот, как только он собрал ее в одно место, он обещал солдатам по сто сестерциев, и действительно, немного спустя, когда он завоевал в Луситании город Медобригу и Герминийские горы, куда бежали жители Медобриги, он был провозглашен императором и выдал эти деньги солдатам. Но и помимо этого он давал отдельным лицам много больших наград. Хотя эти награды создавали на время красивую иллюзию любви к нему войска, они, с другой стороны, мало-помалу и незаметно ослабляли строгость военной дисциплины.
49. Разместив легионы по зимним квартирам, он отправился для участия в судоговорении в Кордубу. Так как у него были там большие долги (33), то он решил выплатить их путем чрезвычайно тяжкого обложения провинции. Как вообще бывает при щедрых денежных раздачах, раздающий должен изобретать возможно больше денежных источников, чтобы придать блеск своей щедрости. Денежные суммы взыскивались с людей
50. Так как Лонгин в качестве императора делал то же, что делал раньше в качестве квестора, то в конце концов жители провинции стали снова задумывать покушение на его жизнь. Их ненависть усиливали также некоторые из приближенных Кассия: занимаясь вместе с ним грабежами, они тем не менее ненавидели того, именем которого они совершали преступления, и то, что им удавалось похитить, присваивали себе (34), а то, что ускользало из их рук или в чем им отказывали, приписывали Кассию. Он набирает новый легион, 5-й. И самый набор, и новые расходы на этот легион только увеличивают ненависть к Кассию. Составляется конница в три тысячи человек, и ее снаряжение требует больших расходов. Вообще провинция не получает никакой передышки.
51. Тем временем Кассий получил письмо от Цезаря с приказом переправить войско в Африку и идти через Мавретанию к границам Нумидии, так как Юба послал на помощь Гн. Помпею (35) большие силы, а предполагалось, что пошлет еще большие. Это письмо привело Кассия в большой восторг, так как ему представлялся чрезвычайно благоприятный случай нажиться в новых провинциях и в богатейшем царстве. Поэтому он сам отправился в Луситанию за легионами и вспомогательными войсками и дал поручение надежным людям заготовить провиант и сто кораблей, наложить и распределить контрибуцию, чтобы по его возвращении не было для него никаких задержек. А возвращение это состоялось гораздо скорее, чем ожидали: у Кассия, особенно если он чего-либо добивался, было сколько угодно энергии и неутомимости.
52. Сосредоточив войско в одном месте и разбив лагерь у Кордубы, он сообщил солдатам на сходке о поручениях, полученных от Цезаря, и обещал им дать после переправы в Мавретанию по сто сестерциев. При этом 5-й легион должен был остаться в Испании. Прямо с этой сходки он отправился в Кордубу. Еще в тот же день, когда он шел после полудня в базилику, некто Минуций Силон, клиент Л. Рацилия, подал Кассию как солдат нечто вроде прошения, затем протеснился как бы за ответом сзади Рацилия, который сопровождал Кассия и пропустил Минуция. Как только Кассий повернулся, Минуций охватил его левой рукой, а правой нанес ему два удара кинжалом. Когда поднялся крик, то все заговорщики напали сразу. Минуций Флакк пронзил мечом ближайшего ликтора и, убив его, ранил Кассиева легата, Кв. Кассия. Тогда Т. Васий и Л. Мерцеллон с такой же смелостью помогли своему земляку Флакку: все они были из Италики. А на самого Лонгина бросился Л. Лицивий Сквилл и нанес несколько легких ран уже лежачему.
53. Тут сбежались на помочь Кассию; он обыкновенно держал при себе беронов (36) и несколько вооруженных добровольцев-ветеранов. Они изолировали остальных заговорщиков, спешивших принять участие в убийстве: в числе их были Кальпурний Сальвиан и Манилий Тускул. Минуций бежал, но был застигнут среди скал, бывших у него на дороге, и отведен к Кассию, которого отнесли домой. Рацилий скрылся в ближайший дом своего приятеля, чтобы выждать верного известия о том, прикончили ли Кассия. Л. Латеренсий, у которого не было в этом сомнений, радостно побежал в лагерь и поздравил солдат Туземного и 2-го легионов, которые, по его сведениям, особенно ненавидели Кассия. Толпа подняла его на трибунал и провозгласила претором. Действительно, все без исключения, как те, которые родились в провинции, каковыми были, например, солдаты Туземного легиона, так и те, которые от долгого житья в ней уже сделались провинциалами (к числу таковых принадлежал 2-й легион) (37), были единодушны со всей провинцией в своей ненависти к Кассию. Надо сказать, что легионы 30-й и 21-й были набраны несколько месяцев тому назад в Италии и переданы Цезарем Лонгину, а 5-й легион был лишь недавно образован в самой Испании.
54. Тем временем Латеренсий получил известие, что Кассий жив. Оно скорее огорчило, чем смутило его. Он быстро оправился и пошел проведать Кассия. При известии об этом 30-й легион идет с знаменами на Кордубу подать помощь своему императору. То же делает 21-й. За ними следует 5-й. В лагере оставалось только два легиона, и солдаты 2-го легиона, боясь остаться в одиночестве, по которому будут судить об их намерениях, последовали примеру упомянутых легионов. Но Туземный легион остался при своем решении, и никакой страх не мог сбить его с позиций.