Записки
Шрифт:
На другой день приезжаю к Захарову, который мне сказал, что Панкратьев удивляется данному мне аттестату кн. Волконским, ибо-де он вас не рекомендовал. Несмотря на то, решился я ехать к кн. Репнину и с самим им объясниться, что на другой день и исполнил. Приехал я поутру к князю часов в десять; пред кабинетом его Панкратьев меня встретил и спросил, что мне угодно. Я ему сказал о моей претензии; но он, как и Захарову, говорил, что кн. Волконским я не рекомендован, и просил идти с ним в канцелярию. Пришед туда, показывает рапорт кн. Волконского, в котором он рекомендовал лично только при нем бывших, но что он утверждает в донесении справедливую рекомендацию карейных командиров. Тогда я сказал: «Посмотрите рапорт карейного моего командира». В котором он [Панкратьев] увидел, что рекомендация мне во всем согласна с полученным мною аттестатом. На это Панкратьев сказал, что делали представления к награждению только тех, кого корпусные командиры рекомендовали лично [149] . «А затем вы получить не можете более ничего», — прибавил он. «Как бы то ни было, — сказал я, — прошу о мне доложить его сиятельству; по известной его справедливости, он не откажет удовлетворить в моем требовании».
149
Между
Панкратьев вошел в кабинет к князю [и], быв там с четверть часа, позвал меня к нему. Как скоро я вошел, то князь, не дав мне вымолвить ни слова, сказал: «Здравствуйте, мой друг; это вы, который мною в мачинской баталии посыланы были атаковать гору? вы то исполнили как храбрый офицер и добрый слуга ее величества (и выхвалял меня минут с пять). Да вы, мой друг, и награждены». — «Ваше сиятельство, я видел себя в списке награжденных одобрительным листом». — «Как, мой друг, вы этим недовольны? Разве не все равно, ордена, шпаги? — все то не что иное, как благоволение монаршее, то же, что и листы, а вы хотите быть вывескою вашей храбрости. Благоразумному человеку довольно, когда уже знает, что его имя и служба известны государыне; вам более ничего не надобно, и нет надобности ни в каком аттестате. Простите, мой друг, я не имею более времени быть с вами; спешу во дворец; а когда случай приведет нас быть вместе на ратном поле, зная вашу способность, мужество и ревность к службе, не премину вас употребить как отличного штаб-офицера».
Вот чем кончилось мое объяснение с человеком, слывшим так справедливым, как древний Аристид. Итак, не оставалось мне ничего более делать в Петербурге. Я определился в Козловский мушкатерский полк, которым командовал ко мне хорошо расположенный полковник И. Н. Ракосовский, и который давно просил меня перейти к нему в полк. Я спешил уехать, ибо с Польшею начиналась война [150] , и Козловский полк уже пошел к границе в отряд генерал-поручика графа Мелина.
Возвратясь к отцу моему, снабдившему меня всем потребным, отправился в полк, которого уже нашел в Новогрудке, Виленской губернии, и, к сожалению моему, не поспел к неважному делу, бывшему при местечке Мир [151] .
150
Претекст сей войны подали некоторые польские вельможи, недовольные новою конституцией, просившие императрицу уничтожить оную, ибо она противна их вольности и прежним уставам, и потому, что только малая часть их участвовала в утверждении оной. Почему и составили они конфедерацию в Тарговицах.
151
Сражение произошло 11 июня 1792 г.
Войска вступили в Польшу разными отрядами: генерал-поручик Ферзен со стороны Рогачева; генерал-поручик граф Мелин со стороны Толочина [152] . Со стороны Лифляндии и Полоцкой губернии [вступили] два отряда; все оные под главным начальством Мих<аила> Никит<ича> Кречетникова.
Вся Молдавская армия, под главным начальством генерал-аншефа Мих<аила> Вас<ильевича> Каховского, переправясь через Днестр в Могилеве, вступила в Польшу; авангардом оной командовал г<енерал>-м<айор> гр. Ираклий Ив<анович> Морков, а под ним флигель-адъютант императрицы гр. Вал<ериан> Ал<ександрович> Зубов. Таким образом, со всех сторон теснили поляков.
152
Деташемент (От delachement (франц.) — отряд, подразделение.) его состоял из полков Муромского и Козловского мушкатерских, Смоленского драгунского и одного полка донских казаков с десятью орудиями полевой артиллерии.
Авангард Молдавской армии отделился на большое расстояние от главного корпуса; как презирали поляков, то сразиться с ними было единодушное всех рвение, думая, что при появлении наших войск они тотчас побегут. Но известный польский генерал Костюшко, служивший волонтером в Америке Соединенных Штатов, когда они отложились от Англии, был мужественен и опытом научен в военном искусстве. Узнав, что русский авангард далеко отделился от армии, с значительными силами остановился [он] у Мурахвы. Гр. Морков, не имея достаточного сведения о силе неприятеля, атаковал оного; сражение сделалось упорно, и уже наши стали ослабевать, потеряли много людей и были в опасности быть разбитыми, как, к счастию, обоз авангарда стал показываться из-за горы в пыли. Костюшко, думая, что то идет вся армия, и не быв в силах с оною сразиться, отступил. За сию мнимую победу гр. Морков и все, с ним бывшие, осыпаны награждениями, вместо того чтобы за самовольное отдаление на большое расстояние от армии, подвергая весь авангард опасности быть истреблену, должны бы быть отданы под военный суд. Но тут был брат фаворита, молодой человек с пылким желанием отличиться, вот и вся победа. Последнее было дело той армии под Дубенкой, где Костюшко взял хорошую позицию между болотистыми дефилеями [153] , укрепив оные флешами [154] . Поляки защищались храбро; решил дело полковник Паленбах с Елисаветградским конноегерским полком; он овладел сими укреплениями, но сам был убит. После сего вся армия безостановочно шла к Варшаве. С другой стороны граф Мелин и Ферзен, имев небольшое дело под Мстивовом, дошли до Буга, где получили известие от Каховского, что с поляками война кончилась, и чтобы Кречетников с своими отрядами остановился. Вскоре войска наши заняли Варшаву, и конституция [была] уничтожена.
153
От deffle (франц.) — ущелье; как военный термин — узкий проход, теснина.
154
Флеши —
Действительный тайный советник Яков Ефимович Сивере [был] сделан чрезвычайным послом в Польше на место Штакельберга. Каховский был оставлен начальником всех войск в Польше и пожалован графом за успешное окончание сей кампании.
Войска заняли всю Польшу и расположились по квартирам. Козловский полк поступил в виленский отряд под начальством генерал-майора Н. Д. Арсеньева; зима протекла покойно, хотя поляки и показывали нам свое недоброжелательство.
[1793] В 1793 году в январе прибыл командовать войсками генерал-аншеф барон Игельстром, на место графа Каховского. Новый наш командир не оставил нас ни одного месяца на одних квартирах; все войска избили Польшу в шахматы [155] . В апреле взяты были кантонир-квартиры [156] около Варшавы, Гродно и Вильны, не далее одной мили от сих городов. В мае вступили в лагерь, где и простояли до июля, во время которого близ Варшавы производились маневры.
155
Имеется в виду, что Игельстром постоянно менял места стоянки русских войск.
156
Кантонир-квартиры — временное расположение войск в условиях относительной близости противника.
На один из оных [маневров] Игельстром пригласил всех дворов министров, всех знатных чужестранцев и польских магнатов. Маневры состояли в том: артиллерии г<енерал>-м<айор> Тищев с артиллериею поставлен был на горе, которую сам командующий атаковал с остальными войсками; Тищев по некотором времени ретировался; тогда войска заняли его позицию, на которой поставлены были палатки и приготовлен был обеденный стол, которым Игельстром угощал всех им приглашенных генералов и штаб-офицеров. Под кувертом самого хозяина и у многих других нашлись стихи следующего содержания: «Знаете ли, отчего генерал Игельстром так весел? Оттого, что он первую в своей жизни выиграл баталию». (И в самом деле, он не имел никогда случая не только дать баталию, но и никакого сражения [не было] под личным его предводительством.) Какое он ни прилагал старание отыскать сочинителя сего пасквиля, но не мог; сие показывает, как он всегда был нелюбим войском.
При Гродно лагерь [был] усилен, куда и Козловский полк был потребован.
В Гродно открыт был сейм; Сивере потребовал за понесенные убытки Россией в уничтожении конституции, за разрушение вкравшейся анархии, подобной французским якобинам, губернии: Минскую, Подольскую и Волынскую. Долго поляки сопротивлялись, но когда увидели, что ревностнейшие из их патриотов из Гродно пропадали, то по продолжительном прении согласились сказанный край уступить императрице. Но так как в Гродно был и прусский министр Бухгольц и дворы наши были в тесной связи, то поляки справедливо опасались, чтобы король прусский [157] не стал требовать некоторых областей, смежных с его королевством, потому что его министр Лукезини способствовал делать им конституцию 3-го мая [158] . По утверждении на сейме, как сказано, уступить край России, тогда же сделали постановление, что, ежели кто предложит трактовать с Пруссиею в уступке земель от Польши, того тут же на сейме изрубить.
157
Имеется в виду Фридрих-Вильгельм II.
158
Один монарх имел требование за то, что сделал конституцию, а другой за то, что разрушил ее; и оба правы, по праву сильного.
Обряд сейма так происходил. Близ трона, на котором король всякое собрание бывал, вкруг его сидели министры. По сторонам сенаторы. Вдоль стены сделаны были места амфитеатром для депутатов, или, как они называли, послов, от каждого повета [159] по два человека. За ними [находились] зрители, как поляки, так и иностранцы, но последним не дозволялось быть в мундирах и с оружием. Избираем был сеймовый маршал, от которого зависело, если многие требовали голоса, говорить, кому он позволит. На сей сейм был выбран маршалом граф Белинский. Собрание сейма всегда начиналось в 3 часа пополудни; как скоро король садился на трон, то сеймовый маршал объявлял: «Сесия загосна», то есть заседание открыто. На что депутаты отвечали: «Загосна». Ежели сего не скажут, то заседание не почиталось открытым. После сего маршал предлагал, что в прошлом сейме заслушано и не окончено или о чем следует трактовать. Тогда депутаты требовали голоса; сеймовый маршал сказывал: «Ма глас посол», например, «слонимский». Получа позволение, [тот] начинал предлагать, в чем имел нужду. Если его голос был принят собранием, то все закричат: «Сгода». И уже то почитано утвержденным и не могло ничем быть нарушено; если предлагаемое противно, то закричат: «Не позволяй». Ежели же иные кричат «Сгода», а другие «Не позволяй», то собирали голоса подписанием каждого депутата на листе бумаги, который носили для сего особо избранные, и тогда решалось дело по большинству голосов. Иногда случалось, что делали возражения на произнесенную речь, по дозволению сеймового маршала, и должно сказать, что ораторы объяснялись с большим красноречием; иные говорили против короля в самых сильных выражениях, на которые и король отвечал всегда с особливым снисхождением и красноречивым убеждением. Когда же король хотел говорить, то канцлер произносил: «Яснейший пан кроль мовь». Король Станислав Август был прекрасный мущина, высокого роста и важной осанки; на сейме он всегда был в мундире народовой кавалерии.
159
Повет — административная единица в Польше, Белоруссии и на Украине, соответствовавшая уезду в русских губерниях.
Гр<аф> Белинский был близорук; когда многие депутаты требовали позволения говорить, то он долго рассматривал в лорнет, дабы позволить говорить тому, который согласовался с интересами дворов российского и прусского. Случалось, что ошибкой позволял говорить противным пользам оных, то тогда же те были выводимы бывшими тут русскими офицерами во фраках, для сего нарочно наряжаемыми. Один закупленный депутат Сухуржевский хотел было предложить трактовать с прусским министром; тогда многие депутаты, обнажив сабли, бросились на него и нанесли несколько ударов так, что упомянутые офицеры насилу могли его спасти и вывести из сеймовой залы; и слуги, бывшие в сенях, крича: «Здрайца» (изменник), забросали его шапками.