Заповедник мертвецов. Дилогия
Шрифт:
Затем доктор как-то очень кратко и скомкано добавил, что вопрос о том, что происходит с мертвяком при голодании или недостатке каких-либо элементов в рационе, не исследовался ввиду неэтичности. Затем в конце страницы доктор добавил, что если мозг мертвяка не загружен работой, то начинается деградация. Под работой подразумевались как масштабные вычисления, так и передача данных в Интернет. Мертвяки безошибочно определяли, сколько продуктов им необходимо употребить для того, чтобы обсчитать тот или иной проект, поэтому объемы и мяса, и биологически активных добавок они определяли в единицах измерения информации – терабайты, гигабайты и так далее. Описания признаков деградации, в чем она выражается и чем заканчивается, Максим не нашел.
Наиболее
И римляне, и греки считали покойников богами. Это, по мнению доктора, говорило о том, что древние пользовались возможностями интеллекта мертвых. Знали о его безграничных возможностях. Также доктор полагал, что очень многие древние мыслители и ученые создали наиболее значимые труды, будучи уже мертвыми.
Например, как уверяли современники, философ Демокрит, создавший учение об атомах, вернулся к людям после смерти. Демокрит объяснил свое возвращение тем, что не успел закончить важные дела. Современники считали его странным – он постоянно уходил из города, скрывался на кладбищах. К философам и ученым, создавшим свои основные труды после смерти, доктор относил также Аристотеля, Платона, Архимеда и Сократа.
С приходом монотеистических религий отношение к покойникам стало меняться. Христианство не терпело конкурентов. Для того, чтобы покойники не возвращались, их стали сжигать или хоронить в гробах. Кормление мертвых трансформировалось в поминки, ритуал коллективного обсуждения жизни усопшего за совместной трапезой. На поминках еда предназначалась уже не мертвому, а его близким. По мнению доктора, война Церкви с мертвяками продолжалась вплоть до Средневековья. Доходило до того, что подозрительную могилу могли вскрыть и вбить покойнику в сердце осиновый кол. Иногда могилы для верности накрывали железной решеткой, чтоб мертвяк уже точно не смог вернуться. Максим тут же отметил для себя, что это утверждение спорное – железной решеткой могилы накрывали также для того, чтобы их не разграбили.
Сжигание ведьм доктор также объяснял кампанией по уничтожению мертвяков. «Боролись не с инакомыслием, – утверждал доктор, – боролись со всем, что выходило за рамки привычных представлений. Именно мертвяки с древних времен являлись драйверами развития философии и науки. Любое подозрение в том, что ты знаешь чуть больше остальных, приводило к заключению, что ты мертвяк и немедленно приводило к расправе». Эта борьба принесла свои плоды – нигде больше мертвецы не возвращаются к живым. Затем доктор описал несколько единичных случаев из современности, когда вроде бы умерший человек вновь приходил к живым, но отметил, что не может ручаться за достоверность сведений. Не обошлось без упоминаний о культе Вуду, о том, как африканские колдуны пользуются трудом зомби, умерших особым образом соплеменников.
По мнению автора, только в оторванной от цивилизации Нежве, где компактно проживает одна народность, удалось сохранить уклад мирного сосуществования мертвых с живыми. Здесь, как отмечает доктор, никогда и никого не хоронили в гробах. Покойника в легком саване просто топили в болоте. Через девять суток усопший возвращался в дом, где жил вместе с родственниками около месяца. Как правило, покойник не осознавал, что он умер, не помнил, как и при каких обстоятельствах лишился жизни. По
Ближе к Богу и Ленину
В Церковь «Свидетелей Нового Воскрешения» Кирилла привел здоровый, похожий на викинга бородатый рецидивист Дмитрий Скрытник. Познакомились они, отбывая наказание в виде обязательных работ, во дворике полицейского участка. Подметали листву, складывали кучи в черные одноразовые пакеты и уносили на свалку. Мокрая листва прилипала к асфальту, что сильно затрудняло процесс уборки. Осужденные, впрочем, никуда не торопились, работу выполняли неспешно, в охотку.
– Так, значит, ты на суде пургу про адреналин гнал? – громогласно ржал Дмитрий над Кириллом. Сам он четырежды побывал на зоне, и, наверное, из-за буйного характера вернулся бы туда еще не раз, если бы не Церковь. Не то, чтобы он был сильно верующим, просто в общине его как-то быстро отметили как хорошего организатора и поставили сразу на пару направлений бизнеса (ремонт, строительство). Церковь вкладывала в раскрутку вверенных ему фирм приличные деньги, Дмитрию лишь требовалось набрать работников и обеспечить выполнение заказов. Он достаточно легко находил общий язык с зеками, наркоманами и алкоголиками, руководил ими жестко, нередко пуская в ход огромные кулаки. Церковь обеспечивала заказами. Иногда он тайком от общины перекидывал и бригады, и стройматериалы на объекты, заказы на которые получал от знакомых, что позволяло класть в карман несколько больше положенного. Деньги текли рекой, дело оказалось выгодней, чем разбой и другие уголовные делишки, за которые он мотал срока. Дмитрий взялся за ум, стал ограничивать себя в выпивке, женился, завел детей. Даже, по настоянию пастора, выдвинул на выборах свою кандидатуру в депутаты. Срывы, разумеется, случались. Вот и выборы он проиграл, уйдя по непонятной причине в двухнедельный запой.
Во время запоя немного похулиганил (обоссал чью-то машину, на замечание водителя полез в драку), за что ему и присудили 120 часов обязательных работ. Кирилл его мало интересовал, но раз уж поставили в напарники – приходилось общаться. За разговорами ни о чем время быстрей пролетало. Рассказы о протестной деятельности Кирилла он пропускал мимо ушей, то и дело, без сожаления о прерванном рассказе, отвлекаясь на телефонные звонки по работе. Кирилл и сам видел, что ему нечем заинтересовать бывалого напарника. А уважение собеседника из-за возраста, житейского опыта, огромных габаритов молодому Кириллу бессознательно заслужить хотелось. Предложил даже как-то вместе после работы выпить, но Дмитрий тяжело вздохнул и с грустью сообщил, что в завязке: «Я, братан, как начну, так остановится не могу, так что – не искушай».
Как ни странно, напарник проявил неподдельный интерес к его рассказам о раннем детстве, проведенном в сельской глуши. Кирилл охотно делился воспоминаниями, искренне не понимая, что может быть в его детстве занимательного. Особенно Скрытника зацепили байки про мертвецов, которые восставали из могил и сосуществовали с живыми. Кирилл ввиду того, что уехал из поселка еще в дошкольном возрасте и с тех пор туда не возвращался, с трудом выковыривал из недр памяти рассказы о мертвецах. Иногда ему казалось, что он даже видел в детстве мертвецов, явственно различал их лица с бледной пергаментной кожей, серыми белками глазниц. Иногда возникали картинки, как бабушка о чем-то с ними разговаривала, когда отпускала в магазине товар. Он считал эти воспоминания местным локальным фольклором, страшилками для непослушных детей и не понимал, что может заинтересовать в них такого бывалого и прагматичного уголовника.