Заповедник мертвецов. Дилогия
Шрифт:
Уже выйдя во двор, прощаясь с Максимом, Зиновий Михайлович указал на крепко сбитый и просторный сарай у себя во дворе, сообщил, что там и устроен суши-бар. Пригласил вечером посетить и заранее извинился, что не все еще готово ни по кухне, ни «по убранству». Капитан ответил неопределенно – на вечер он запланировал зарыться в чтение монографии доктора. Хотя и упускать возможность познакомиться в неформальной обстановке с местными тоже не хотелось. Максим действительно не мог пока решить что важнее.
Первый конфликт
В отделении за столом сидел Виктор Федорович и, судя по звукам, резался на компе в какую-то стрелялку. Не отрываясь,
– Приветствую, Макс! Как спалось на новом месте? Надежду не оприходовал? Не? Смотри – доктор тебя за нее на дуэль вызовет. Или скальпелем нашинкует. Он давно на нее неровно дышит. А она…
– Виктор Федорович, поговорим? – прервал его Максим.
– Разумеется, мой друг, поговорим. Щас я тут зомбаков допотрошу бензопилой и… а зараза! Грохнули! Вот зачем под руку говорить! Кстати, как тебе осиновый кол? Отбился от мертвяков? Гы-гы-гы…
– Об этом я и хочу поговорить. Попросить хотел.
– Ну-ну. Валяй.
– Не заходят как-то в меня ваши шутки, Виктор Федорович. Категорически не нравятся розыгрыши. Видимо, с чувством юмора у меня все плохо. Не понимаю я их. Поэтому. Очень прошу. Упражняйтесь в розыгрышах на ком-нибудь другом. Кто понимает ваши шутки. Нам с вами еще работать. Зачем ссориться из-за мелочей? Это скажется на деле, а нам этого не…
– Я услышал, капитан. – Голос Исмогилова стал таким же металлическим, как при вчерашней встрече с Витьком. – У вас все, Максим Андреич?
– Нет. Я сразу все выложу, чтоб камень за пазухой не держать. Мне сообщили, что в поселке всю прошлую зиму работало казино, и вы были в курсе насчет азартных игр.
– Да. И что?
– Вы здесь единственный представитель правоохранительных органов, почему не вмешались? Не закрыли? Что значит ваше «и что»?
– Максим Андреич, позвольте напомнить. Я здесь, а теперь еще и вы, отвечаем за то, чтобы режимный объект нормально функционировал, чтоб устранять помехи, которые могут помешать работе, а также защитить его, если на объект захотят проникнуть враждебные или посторонние элементы. Вы сюда прибыли, как меня уведомили, для усиления. Именно на тот случай, если вдруг произойдет несанкционированное вторжение, так ведь? Так вот я вам поясню за конфликты с местным населением. Представьте себе ситуацию. Происходит нападение (не дай бог, конечно!), мы идем его отбивать, а тылы нас не то, что не поддерживают, они нам готовы в спину шмальнуть. Тут все охотники, у всех карабины. Они белке не то, что в глаз попадают, они комару хобот за сто метров отстрелят! И пальнут нам в спину эти добропорядочные граждане за наше завинчивание гаек очень даже, не задумываясь. Просто за то, что мы их невинных развлечений лишаем. Заметьте, пальнут не со злобы, а потому что к смерти относятся как к еще одному периоду существования. Это для них как у ящерицы хвост оторвать. И после смерти жить можно – так они рассуждают. Пристрелят, не моргнув! А после вашей смерти, Максим Андреич, они к вам, мертвяку, подойдут и извинятся. Зла, мол, не держи, но ты и нас пойми, сам палку перегнул. И руку тебе пожмут.
– То есть тут можно под этим предлогом и на азартные игры глаза закрывать и бордель устроить, и наркотики продавать?
– Давайте так, Максим Андреич. Я держал эту ситуацию под контролем. Если бы этот игровой клуб повлек за собой социальные последствия, и я бы увидел, что все близится к тому, что кто-то может проиграть имущество или начать отстреливать друг друга за долги, то вмешался бы. Играли они на фишки, ставили мелочь, азартных среди местного населения нет. Играть закончили, потому
– Виктор Федорович, согласен. Это режимный объект, тут своя специфика. Но все же – это Россия, здесь те же законы как во всей стране. Вы – представитель власти. Можно было не жестко, но как-то мягко разъяснить, что так нельзя. Вам напомнить про меры профилактики преступлений? В конце концов, сообщили бы в полицию – это их юрисдикция, пусть они бы закрыли притон.
– Они тараканьи бега собираются еще сделать, в курсе, да? Тоже азартная игра. Сделаем так. Как откроют, вы, Максим Андреич, придете туда, зафиксируете факт организации азартных игр, а затем сами отправите в полицию сообщение, договорились?
– В чем подвох?
– А никакого подвоха. Полиция сюда возможно приедет (если найдет, конечно, такой поселок), а встречать, коллега, пойдете их вы. И сами объясните, что объект режимный, доступ для полицейских закрыт. Предъявите свои корочки. Дальше, наверное, случится конфуз. Они посмотрят документы и скажут – ой как странно! Сообщение о совершенном преступлении нам отправил некий Боширов-Петров, а теперь некий Боширов-Петров запрещает это правонарушение на месте запротоколировать. Вы случайно не родственники? А если не родственник, то с головой у вас все в порядке?
Неожиданно в дверь постучали, и, не дожидаясь приглашения, в отделение вошел мальчуган Ешка, с которым Максим познакомился пару часов назад. Офицеры вопросительно уставились на него.
– Там это… – мальчик поморщился, дернул головой и громко чихнул.
– Вот те здрасьте! – едко прокомментировал Исмогилов, – Признавайся, диверсант, тебя враги подослали нас заразить и парализовать работу отделения?
– Да не! – Ешка, судя по всему, был привычен к такой манере общения Исмогилова и нисколько не смутился, – там глава спрашивает по поводу Витька. Собрание же проводить надо. Пропесочить за то, что умер. Вам когда удобно?
– А давай сегодня! – радостно предложил Исмогилов. – Только скажи Зиновию Михалычу, что вместо меня коллега придет. Максим Андреич. Он у нас шибко умный, поэтому на собрании и поприсутствует. Проведет самостоятельно профилактическую беседу с вновьпреставленным. Заодно расскажет о вреде азартных игр, да ведь Максим Андреич? А я на охоту схожу на пару дней. Вот почему-то убить вдруг кого-то прямо сейчас захотелось! Беги, шкет!
– Сколько раз говорить – я не ш кет, а Ешка! – обиженно огрызнулся пацан и убежал.
– Что за собрание, Виктор Федорович? – спросил Максим, когда мальчик ушел, а Исмогилов начал переодеваться в охотничье.
– А я ж говорил, что отношение у местных к смерти спокойное – все равно ведь почти все обратно возвращаются. В виде мертвяков даже удобней – они все такие покладистые, что даже поссорится невозможно. Помогают семье по привычке. Поэтому одно время местные начали суицидом злоупотреблять. Чтоб этот вал смертей прекратить, решили профилактировать это дело. Сейчас после каждой смерти, без разницы естественной ли, от несчастного ли случая, проводят сбор жителей, приглашают нас, представителя мертвяков и коллективно выясняют – не была ли кончина суицидом? Рассказывают, как плохо заканчивать жизнь самоубийством. Общественное порицание выносят, если выясняется, что смерть была спровоцирована или инициирована самим покойником. Собрание в баре проводят, будьте в 20.30, вы ведь бар уже знаете где?