Заповедник Сказок 2015(Том 5)
Шрифт:
На этот раз Президент шёл к черепахе по очень серьёзному поводу. Ему предстояло принять, наверное, самое важное решение за всю его многолетнюю работу на высшем посту. Надо было назвать имя преемника.
Шилов или Мыльников? Мыльников или Шилов? Как бывало уже не раз и не два, ему настоятельно рекомендовали Мыльникова. Силовик, кадровый офицер, порядочный и дисциплинированный, проявил себя и там и сям. И лидерские качества у него незаурядные, и харизма. А Шилов… Кто его знает, этого Шилова? Тёмная лошадка. Бизнес у него какой-то мутный был в начале перестройки. Работал на периферии, столичных кадров не знает. Ну, да, идеи высказывает любопытные, но этого мало. Хотя… Чем-то же этот Шилов Президента зацепил. Почему-то он выдернул провинциального
Так Шилов или Мыльников?..
…Министр иностранных дел прокашлялся:
— Ну-ну… Что думаешь, Степан Гаврилыч?
— Не знаю. Может быть, у него там место силы какое-нибудь? Как у этого… Кастаньеды.
— Николай, еще раз просмотри там, ладно? Сам лично посмотри. Для меня. Черепаху эту по камушкам простучи. Должен же я понять, в конце концов, почему он там опять стоит!.. Не нравится мне это. Сейчас Дачник должен преемника назвать. С Мыльниковым уже всё согласовано, проговорено. Три совещания провёл, три! И везде все в один голос ему рекомендовали Мыльникова.
— Конечно! На него все завязки. Люди ждут, у людей дела стоят, деньги стоят. Пока не назовёт, не хотят тему двигать.
Не хотелось бы, конечно, чтобы что-то изменилось. А, Фёдор Фёдорович?
Министр иностранных дел похрустел костяшками пальцев.
— Вот что, Николай, а ты можешь как-нибудь Никитина с этого места сейчас отозвать? Отвлечь? Ну, хоть срочным звонком каким.
— Вообще-то он не любит, когда его на прогулке беспокоят. Даже сотовый с собой не берёт…
— Ну, для меня, а?
Начальник охраны вздохнул, оглянулся на министров.
— Ладно, попробую.
«…Всё, это в последний раз. Так нельзя. Такая ответственность, а я… В последний раз! Если сейчас с черепахой ничего не случится, то Мыльников, — Президент Евгений Васильевич Никитин зажмурился, досчитал до десяти и резко повернулся к черепахе с прозрачным голубым глазком, проговорив мысленно: — Мыльников: да или нет?..»
Выбежавший из-за кустов запыхавшийся офицер споткнулся о сосновый корень и рыбкой полетел прямо на черепаховый панцирь. Тут же вскочил, одёрнул куртку:
— Виноват, Евгений Васильевич! Вас к телефону срочно!
«…Значит, нет».
Президент кивнул и уверенно направился к главному корпусу правительственных дач.
Тикки Шельен
Детские воспоминания о. Корулла, корабельного врача и священника на «Согласии»
Обидно сидеть в душной тёмной хижине, когда ещё почти светло и можно побегать по бережку, поплескаться в прохладных мелких волнах тихого озера. Круги расходятся по вечерней воде, рыбы ловят мошек на озёрной глади. Бабка Сайлия и днём-то не рада, что малыши тянутся к озеру, и ни за что не отпускает их одних. Кто-то из старших непременно присматривает за весёлой стайкой. Особенно за Коруллом: этого несмышлёныша всегда тянет на подвиги. Но вечером к озеру — боже упаси! Иногда из-за закрытых дверей слышен плеск и странное протяжное ржание. Это келпи вынырнул из вод и гуляет по прибрежному лужку, а домишко-то всего в паре шагов…
Однажды Корулл встретился-таки
Но теперь Коруллу сравнялось пять, и от воды его палкой не отгонишь. Взрослые говорят, что быть ему матросом, ну или уж рыбарём — точно. А Сайлия считает, что ежели водяной народ кого приголубил да облюбовал, всё одно к себе утащит. Но что правда, то правда — плавает малый как рыба. Ему всего только пять, а он уже раздобыл целую пригоршню озёрного жемчуга — прыгал под обрыв, куда не всякий взрослый рискнёт нырнуть. Жемчуг Сайлия припрятала: сказала, что как девочки подрастут, будет им на праздничный наряд.
Жизнь в этих краях скудная и тяжёлая. Летом взрослые, кто здесь живёт, уходят на заработки, чтобы кое-как перебиваться зимой. Потому сыновья Сайлии оставляют своих детей с ней, под надзором. Ну и мать младших девочек тоже остаётся со свекровью. Донан и Коннах уже могли бы уйти в этом году вместе со старшими. Но тётка Уна скоро должна родить, а Сайлия сказала, что старшие внуки ей и самой надобны. Так что на это лето они остаются среди детей. И то сказать, ей уже невмоготу тянуть одной столько малышни, а Уна еле ходит — живот у неё такой, что там не иначе как тройня. Вот и выходит, что на Донане и Коннахе все и держится — и рыбалка, и огород, и по хозяйству всякое. Но, конечно, и сестрички Коннаха помогают, хотя они ещё маловаты: Гленне девять, а Долли всего семь. Но они ничего, бойкие девчонки. Долли следит за малышами, помогает Сайлии и Уне в доме, а Гленна пасёт вредную и упрямую козу.
Гленна и свела знакомство с Гормал, молодой женой Брандува, чей хутор стоит на той стороне озера.
С Брандувом, сыном Марка, в этих краях обычно не водятся, потому что весь их род надменный и нелюдимый, да и говорят про них всякое. Ну, то есть взрослые, конечно, как-то общаются. Тем более, что Брандув не то, что его папаша, про которого всякий знал, что старый Марк настоящий дьявол во плоти. Однако ж никакой близкой дружбы, одолжений и дружеских посиделок с тем берегом нет. И детям строго-настрого заказано туда ходить. Но Гленна и Долли остаются у бабки Сайлии только на лето — их мать городская, там они и живут. А к тому же у Гленны потерялась коза: переела верёвку и ушла, хитрая тварь. И Гленна, плача от ужаса, отправилась искать её, пока ещё светло. По всему выходило, что коза ушла в сторону Брандува, потому что оттуда, кажется, слышалось звяканье её тупого жестяного колокольчика. Если бы Гленна была умней, она бы отыскала Коннаха или тётку Уну, а не совалась сама на Вороний хутор. Но Гленна очень хотела скрыть, что упустила козу, и кто же её осудит. И поэтому пошла на риск — протиснулась в калитку… и конечно же, отыскала дурацкую козу. А на шум из дома вышла Гормал…