Заповедник страха
Шрифт:
– Какой грибник? – осведомился изумленный Суворкин.
– Мужик, который хочет меня убить.
– Как же это так случилось? – никак не мог взять в толк Суворкин.
– Я не знаю. Но теперь тебе понятно, что это за баклан?
– Ты его видел?
– Только на видеозаписи. Качество было скверное. Там ничего не разобрать. Понятно только, что мужчина, что не старый, что у него короткая стрижка.
– Еще что-нибудь знаешь о нем?
– Он умеет обращаться с оружием. Он водит внедорожник. И он, по-видимому, не бедный человек.
Тут Суворкин нервно улыбнулся.
– Ты не находишь, что все это как будто
– Грибник – это не ты! – уверенно ответил Хмель.
– Да? Ты уверен? – спросил Суворкин, криво улыбнувшись.
– Грибник курит.
– Понятно, – кивнул Суворкин.
Он не курил.
Они расстались возле станции метро.
– У тебя мобильник есть? – спросил Суворкин.
– А что?
– Как я с тобой свяжусь?
– Никак, – ответил Хмель. – Я сам буду тебе звонить. Так лучше.
– Хорошо, – кивнул Суворкин.
– Ты свой мобильник всегда держи включенным. Даже ночью.
И снова Суворкин кивнул.
– И еще, – сказал, подумав, Хмель. – Если вдруг так случится, что у тебя проблемы… Если ты будешь разговаривать, а у тебя кто-то стоит над душой… Если разговор под контролем, в смысле… Ты мне тогда в разговоре скажи такую фразу: «А вообще у меня все в порядке».
– Договорились, – сказал Суворкин. – Никаких проблем.
Хмель вошел в метро в потоке привычно спешащих горожан. Купил билет. Ступил на эскалатор. Он проехал на эскалаторе приблизительно половину пути, когда ему в спину уперлось твердое. Хмель обернулся так резко, что стоявшая за ним женщина испугалась. Она испугалась даже не столько резкости Хмеля, сколько того ужаса, который у Хмеля был на лице. В руках женщина держала складной стул, одна из его ножек и ткнулась Хмелю в спину.
Он сел в поезд, уже успев растерять остатки своего непрочного спокойствия. Людей в вагоне было много, но Хмель проложил себе дорогу к месту, где он мог стоять, прижавшись спиной к неоткрываемой двери вагона, и видеть людей перед собой. На него косились осуждающе, но никто не сказал ни слова в упрек этому седому парню с затравленным взглядом.
Хмель проехал пару остановок, затем вышел из вагона и направился к эскалатору. Перед эскалатором он вдруг остановился и резко обернулся. Парень с короткой стрижкой, которого от Хмеля отделяла пара пассажиров, запоздало отвел взгляд. Хмель отступил к стене. Парень прошел мимо, старательно пялясь себе под ноги. Эскалатор понес парня наверх. Хмель бросился обратно на платформу, к которой только что подошел очередной поезд. Плотный поток пассажиров устремился навстречу Хмелю. Хмель врезался в эту лавину с отчаянной решимостью самоубийцы. Он расшвыривал людей, словно котят, и продрался к дверям вагона в самый последний момент, когда те закрывались. Двери сошлись у него за спиной. Состав тронулся. Пассажиры разглядывали Хмеля с недоброжелательной настороженностью. Он вышел на следующей станции. Поднимался на эскалаторе и то и дело оглядывался. Кажется, никто сейчас его не преследовал. Но успокоиться он так и не смог. Он вдруг обнаружил, что ему так страшно, как не было страшно даже в лесу. Там он мог упасть под куст и затаиться. Здесь ему негде было спрятаться. Там надо было лишь уследить, чтобы никто не появился рядом. Здесь его окружали тысячи людей, и он боялся их всех, потому что любой
С барменом Хмель проделал тот же трюк, что и с Суворкиным прошедшим утром. Бармен подошел к своей машине, открыл дверцу, сел за руль, и тотчас на соседнее сиденье плюхнулся вынырнувший откуда-то из темноты Хмель.
– Привет! – сказал Хмель и тут же улыбнулся, чтобы этот бедолага не испугался до смерти. – Ты домой? Я с тобой прокачусь.
Он настороженно посмотрел вокруг. Ночная улица. Нет никого.
– Поехали, – предложил Хмель. – Не надо здесь торчать.
– Тебя ищут, – разлепил наконец губы бармен.
– Поехали! – настойчиво повторил Хмель. – Расскажешь по дороге!
Только когда они отъехали от спортбара и Хмель убедился, что «хвоста» за ними нет, он спросил:
– Кто ищет?
– Менты. Сегодня приходили. Спрашивали, не появлялся ли ты.
– Просили позвонить, если объявлюсь? – понимающе сказал Хмель.
– Ага, – не стал юлить бармен.
– Позвонишь, когда расстанемся, – пожал плечами Хмель. – И знаешь, что ты им скажи? Я удрал потому, что не хочу, чтобы меня использовали как живца. Они мне обещали, что я буду в безопасности. А меня этот урод чуть не убил. Кстати, я о нем как раз хотел спросить. Вот этот, который хотел меня застрелить в вашем сортире, – ты его знаешь?
– Нет.
– То есть ты видел его в первый раз?
– Да.
– Ты хорошо его рассмотрел?
– Я совсем его не рассмотрел, – сказал бармен. – Если честно, я его не видел. Это уже только позже, когда все случилось и мы запись на мониторе увидели… Понимаешь, приходит уборщица наша, говорит: там в мужском туалете кто-то зеркало разбил. Час назад еще было целое, а теперь – нет. Ты видел зеркало? Огромное и стоит кучу денег. Надо искать виновного. А у нас видеозапись. Стали смотреть. А там фигня такая: ты перед зеркалом, а тот в тебя стреляет. Кто такой? Откуда? Я только тогда его вспомнил. Он к барной стойке не подходил. Он вообще в нашем баре не сидел. Я видел, как он в бар зашел и сразу двинул в сторону туалета. У нас потемки в баре, ты же в курсе. Так что я его лица, считай, не видел. Но так, издалека, я его не признал.
– Но он уверенно шел?
– В смысле? – наморщил лоб бармен.
– Тебе менты наверняка показывали записи со всех камер. Ты видел там, как он прошел через бар. Вспомни: он вошел в бар и сразу направился к лестнице, которая ведет вниз, к туалетам?
– А куда ему еще идти?
– У вас в той стороне еще второй зал есть, – напомнил Хмель.
– Нет-нет! – вспомнил бармен. – Он сразу к лестнице!
– Странно, правда? Он только вошел в бар, а уже знал, где я. Хотя я уже был внизу, и он не мог меня видеть.
– Может, он следил?
– С улицы? Через стекло? Так долго? – Хмель не очень в это верил. – Я просидел у вас несколько часов. Одних бутербродов съел штук двадцать. Не мог же он светиться столько времени под баром. А что у вас напротив? – вдруг вспомнилось ему. – Через дорогу?
– Кафе.
– Правильно, кафе, – кивнул Хмель.
Хмель позвонил Суворкину ранним утром, когда тот еще спал.
– Привет, – сказал Хмель. – Это я. Ты в порядке?
– Угу.