Запределье. Осколок империи
Шрифт:
— Боец утверждает, что не менее пяти тысяч.
— Ну, допустим, у страха глаза велики… Хорошо, пусть будет две тысячи, даже тысяча. Вы представляете себе, как можно скрытно провести отряд в тысячу сабель? С обозом, с запасами фуража, с заводными лошадьми… А как же иначе? Иначе они вынуждены были бы пополнять запасы по ходу движения и неминуемо раскрыли бы свой замысел.
— Я считаю, что нужно провести… — начал начштаба, но на столе командующего громко затрезвонил телефон.
— Слушаю! — буркнул тот в трубку, рукой сделав оратору знак подождать. — Да, командующий округом… В чем дело?.. Что?!!..
Командующий прикрыл большой мужицкой ладонью
— Мне только что сообщили, что два часа назад белыми войсками занят Усть-Тарск…
Маленький биплан, медленно плывущий в небе, казался детской игрушкой вроде бумажного змея.
— Глянь, Лексей Кондратьич, — есаул Мироненко задрал голову и приложил ко лбу руку козырьком. — Никак краснозадые припожаловали?
Атаман Коренных даже не стал смотреть: с утра ему нездоровилось — не то съел чего-то, не то просквозило… Откуда ни возьмись, навалилась глухая тоска, тупо заныло сердце.
— Ероплан нешто?
— Что, на Германской не видел, что ли? — огрызнулся атаман, устало опуская веки.
— Интересно…
— Чего тебе интересно? Шарахнет вот сверху чем-нибудь.
— Не шарахнет, — рассмеялся есаул. — Кишка, небось, тонка нас шарахать…
Послышались одиночные выстрелы. Казаки вразнобой, с руки принялись палить по вражескому самолету из карабинов.
— Пусть патроны не жгут без толку, — не открывая глаз, буркнул Алексей. — Дистанция чересчур велика.
— Отставить стрельбу! — привстал в стременах Мироненко.
Для хандры, казалось бы, не было причин: за прошедшие с начала похода две недели Добровольческая Армия, почти не встречая сопротивления, заняла четыре города и без счету деревень, разбухнув до пятнадцати тысяч штыков и сабель. Можно было бы принимать добровольцев и дальше, но оружия и так уже на всех не хватало. Крупных гарнизонов, которые можно было разоружить, не говоря уже об арсеналах, больше не встречалось, поэтому большая часть «пополнения» была вооружена «с бору по сосенке» — охотничьими ружьями, древними однозарядными берданками, а то и просто топорами, вилами и дрекольем. Да и тем, кто был вооружен винтовками, патронов не хватало. Вряд ли набралось бы по паре обойм на человека, поэтому командир прежде всего постарался обеспечить боеприпасами наиболее боеспособную часть армии.
А она как раз таяла, словно снег под весенним солнцем. В захваченных населенных пунктах необходимо было оставлять хотя бы небольшие гарнизоны, а доверить поддержание власти «деревенщине», из которой теперь в основном и состояла армия, было немыслимо. Алексей с тоской предвидел тот миг, когда боевое ядро сократится настолько, что не сможет противостоять красным, соберись те дать серьезный отпор.
Другая проблема казалась серьезнее. Алексей Кондратьевич был полевым офицером, прошедшим хорошую школу Империалистической и Гражданской войн, но, как он сам не раз говорил, «академий не кончал». Он неплохо управлялся с эскадроном, как оказалось — полком, но вот для армии его познаний в стратегии и тактике оказалось маловато. Вообще чрезмерно разбухшее войско испытывало недостаток в командирах всех звеньев: от взводных до полковых. Практически полностью отсутствовали интенданты, совсем не было разведки, оставлял желать лучшего штаб…
Алексею удалось сманить с собой некоторую часть новороссийских офицеров, включая Зебницкого и Деревянко, позднее в освобожденном от красных Кедровогорске и других местах к армии примкнуло несколько десятков бывших колчаковцев, скрывавшихся
Никого из штаб-офицеров Новой России уговорить примкнуть к отряду так и не удалось. Слишком дорожили вытащенные Крысоловом из большевистского капкана люди спокойной жизнью без висящего над головой дамоклова меча, чтобы променять все это на «преступную авантюру» Коренных. Атаман надеялся их переубедить после первых побед, посылая обратно гонцов, но все еще не получил ответных вестей. А многочисленным «полковникам» и «генералам» из числа добровольцев он не верил: наметанный глаз бывалого строевика сразу отличал правду от вымысла, и несостоявшиеся «кутузовы» и «суворовы» отправлялись командовать взводами, ротами и батареями. То есть туда, где могли принести реальную пользу. А то и просто в строй, рядовыми — от самозванцев на командирских должностях толку было бы чуть, гораздо больше вреда.
Казаки проехали мимо телеграфного столба с обрезанными проводами, на котором висели сразу двое повешенных, темнолицых, босых и раздетых до исподнего, и Алексей отвернулся. Жажда мести за поруганную Родину, за убитых красными родных и близких, сгинувших на чужбине товарищей, копившаяся долгие годы, давно была утолена. Все реже кивал командир в ответ на дежурный вопрос «В расход?», все чаще отправлялись колонны пленных в тыл, а то и просто отпускали их на все четыре стороны… Дракон русского гнева пресытился русской кровью…
— Чего он кружит, зараза? — продолжал наблюдать есаул за выделывающим в небе огромные круги аэропланом красных. — Трещит и трещит…
— Это разведчик, — устало проговорил атаман, потрепав верного Марса по гриве. — Где-то там, — рука с нагайкой махнула в сторону далеких, поросших лесом холмов, — красные. Приказывай, есаул, занимать оборону.
— Стало быть, дождались, — сверкнул улыбкой на запыленном лице Мироненко. — А то, понимаешь, даже не интересно уже…
Егор Столетов шагал седьмым в своей второй цепи, держа винтовку со штыком наперевес.
«Повезло тебе, парень, — похлопал по плечу рядового отделенный Макаркин, старослужащий, успевший повоевать в Гражданскую. — На фланге — самое то. В случае чего и в кусты порскнешь…»
Но ни в какие кусты порскать рядовой Столетов не собирался. Не для того еще мальчишкой занимался в секции французской борьбой, вступил в Осоавиахим, [15] стрелял из винтовки по картонным мишеням, бегал в противогазе. Сколько раз играли арбатские подростки в «красных и белых», во «взятие Перекопа» и «оборону Царицына», горячо завидуя своим отцам и старшим братьям, успевшим пролить кровь за советскую власть на многочисленных фронтах Гражданской. Мог ли он тогда надеяться, что удастся сойтись лицом к лицу с «гидрой империализма», увидеть врага не на экране кинематографа «Арбатскоий арс», а вот так — сжимая в руках винтовку.
15
Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству (ОСОАВИАХИМ) (1927–1948) — общественно-политическая оборонная организация, предшественник ДОСААФ.