Запредельность
Шрифт:
За сотню шагов до стены город словно бы обрывался. Дома будто испуганно жались друг к другу, отстраняясь от стены, отделенные от нее бескрайним пустырем и глубоким рвом по периметру.
Дорога упиралась в огромный каменный куб, в котором виднелись ворота – неожиданно маленькие по сравнению со всем сооружением. Непосредственно перед воротами, над полупустым рвом с мутной водой был перекинут решетчатый железный мост, к которому из темных крюзов с высоты куба тянулись ржавые цепи.
Повозка с грохотом въехала на мост и остановилась.
– Что-то не похоже на ручной труд, – заметил Лекс. – Как обработан и уложен камень… Да и камень ли это?
– Считается, что стену построили сами Пришедшие Ниоткуда, – сказал Конрад. – Они могли многое…
Снова наступила тишина. Даже словоохотливый возница молчаливо замер, уставившись в металлическое плетение ворот.
– Мне страшно, Лекс… – тихонько сказала Джи, сжимая его руку.
– Не бойся… – проговорил Лекс, не в силах придумать, чем ободрить подругу. Он сам чувствовал лишь неуверенность и тревогу. – Главное – мы добрались. Значит, самое страшное позади…
Он очень надеялся, что в голосе не проскочит фальшь.
Мост под колесами дрогнул – казалось, вся земля встрепенулась. И медленно, со странными утробными звуками ворота поползли вверх, в глубину черного куба, открывая довольно узкий и длинный туннель в толще камня. Повозка медленно, будто нехотя, тронулась с места и окунулась в темноту арки. Едва они оказали по другую сторону стены, ворота с грохотом вернулись на место.
Сейчас Лекс чувствовал себя примерно так же, как после нырка в глубины «черной дыры». Он не знал, чего ждать, но предчувствие не сулило ничего хорошего.
3
Все было совсем не так. Не так, как это представляли себе оставшиеся далеко-далеко Мастера, не так, как видели простые бойцы армий Протектората, и уж, тем более, не так, как рисовал в воображении он сам.
Этот мир сплошь состоял из мифов и предрассудков, и начинало казаться, что докопаться до истины просто невозможно.
Он ожидал увидеть здесь зловещих адептов тьмы, стремящихся разорвать на кусочки непрошенных гостей. Даже внутренне сжался, готовый в любую секунду уйти в тон, чтобы спастись самому и вытащить Джи из этой мрачной Обители беспощадных Пресекателей….
Но вот повозка остановилась, и монотонный голос возницы произнес буднично и беззаботно:
– Ну, можно сказать, приехали. Это хорошо, что вы без поклажи. Не то пришлось бы за братьями-послушниками бежать. А бегать здесь запыхаешься – вон, какое тут все большое. Это братья-послушники рады туда-сюда бегать – они привычные. Да им и сподручнее – не в теле они, как, скажем, я. Удивляюсь я им – как они такие худосочные на свете живут? Нет, я бы так не смог! Да и кому я нужен – такой худосочный? Жена у меня – ух! Одной рукой бы враз раздавила…
Лекс уже давно помог соскочить
Никто не встречал их. Казалось, никому нет никакого дела до людей, прибывших из невероятной звездной дали и проникших в святая-святых Ордена Судного Дня. Джи изумленно оглядывалась по сторонам, и Лекс хорошо понимал ее чувства: не у одного него рушились представления, размывались границы добра и зла, правильного и неправильного.
Здесь, за высокой стеной, был словно бы другой мир, мало соотносящийся и с городом, и с людьми, и с природой. Нельзя сказать, что жизнь многочисленных людей, встреченных по пути, выглядела радужной и беспечной. Нет, Бета-Земля быстро перестала казаться первозданным раем. Но там, по ту сторону стены бурлила жизнь. И даже самая кособокая постройка была свидетельством чьего-то стремления к лучшей доле. Люди жили активно, жадно, и многочисленное лохматое и босоногое потомство было самым ярким тому подтверждением.
Здесь же камень господствовал над человеком. Серые, похожие на казармы дома с узкими окнами-бойницами, массивные здания без окон, зато с колонными, чугунным литьем, с крутыми черепичными крышами… Величественные постройки подавляли своей грандиозностью, монументальной тяжестью. На их фоне редкие фигуры в черных одеяниях смотрелись сбившимися с дороги муравьями…
Но Конрад твердо знал куда идти. На его лице не было и тени сомнения. Следом мелко семенил заметно оживившийся арбитр.
– Куда мы идем? – спросил Лекс.
– Надо встретиться с магистром Ашоку, – сказал Конрад. – Ну а после… Как вы решите, мессия… Мэтр под домашним арестом, верно?
– Мэтр Ашоку находится под стражей, – дрожащим голосом сказал арбитр. – Даже не знаю…
– Раз брат Конарад говорит – значит, надо с ним встретиться, – твердо сказал Лекс.
– Как скажете, мессия… – упавшим голосом ответил арбитр. – Тогда нам – к Башне Грешников…
– Мэтр Ашоку – в Башне?! – Конрад сжал кулаки, быстро повернулся арбитру.
Тот вжал голову в плечи, отвел взгляд, сказал, оправдываясь:
– Совет магистров опасался заговора, – пробормотал арбитр. – Ведь мэтр Ашоку курирует Бовые кельи. И трибунал решил…
– Мы уже видели, что это такое – ваш трибунал, – заметил Лекс. – И что будем делать, Конрад?
Морок замер посреди площади, сдавленной с пяти сторон глухими стенами с фальшивыми окнами, будто мертвыми глазницами слепцов. Мимо быстро прошел послушник с каким-то свертком в руках. Коротко поклонился Конраду – и тот ответил небрежным кивком.
– Пробиваться в Башню не имеет смысла, – словно рассуждая сам с собой, сказал Конрад. – Во-первых, ее наверняка охраняют воины Ордена. Да и не может Спаситель начинать свое пришествие с насилия…