Запрещенная реальность. Том 1
Шрифт:
— Па, тебя! — и унесся обратно к себе, что-то напевая. Улыбнувшись на это «па», Матвей прижал трубку к уху и услышал голос Василия:
— Нас вычислили, Соболь. Ко мне заходили гости.
— Ко мне тоже. Может быть, это твой приятель из К… э-э… из этой новой «контры»?
— Зачем ему наносить визит в стиле охотника, если он сам предложил сотрудничество? Нет, это не «Чистилище», это кто-то другой.
— Ко мне приезжали из двух «контор», как сказал Стас. Одни на «жигуле», другие на «саабе».
— Парень у тебя глазастый, да и
— А ничего… пока. Пусть появятся еще раз, предъявят полномочия, а там посмотрим.
— Я на твоем месте увез бы всех из города на некоторое время.
В пути от Москвы до Рязани они успели поговорить на все интересующие обоих темы, в том числе и о предложении Валерия Шевченко работать на «ККК». Но Матвей твердо ответил «нет», а Василий, сам в душе склонявшийся к такому же решению, знал друга достаточно хорошо, чтобы предлагать ему «подумать». Если Соболев говорил «нет», то это было «нет!».
— Приезжай вечером ко мне, переночуешь, — предложил Балуев, оценив молчание Матвея. — Или я могу к тебе, у тебя места побольше.
— Созвонимся.
Матвей положил трубку, и тотчас в ухе тихо пискнул «тревожный зуммер», всколыхнулись тонкие поля местных эгрегоров — растений, архитектурных сооружений: в облако пересекающихся человеческих пси-сфер вторглись чужеродные элементы, возникло ощущение неловкости, неудобства, заставившее напрячь все органы чувств. И в следующее мгновение в прихожей раздался звонок в дверь.
— Я открою, — возник у двери Стас.
— Стой! — негромко, но так, что побледнела Кристина, сказал Матвей. — В комнату! Ты тоже! — Он задвинул коляску с девушкой в спальню и открыл дверь.
Как и ожидалось, их было двое. Не вооружены. Тренированы в меру. Опасны, но не остро, в аурах — цвета индиго и желтое с зеленым: служители какого-то государственного культа, привыкшие по долгу службы быть актерами, верящие в «ложь во спасение», уверенные в своей силе. Не «шестерки», но и не «боссы». В общем, люди служивые, причем из какой-то государственной спецслужбы, имеющей право задерживать любого. ФСБ? Угрозыск? ГУБО?..
— Здравия желаю, — чуть ли не козырнул один из позвонивших, длинный, коротко стриженный, лет тридцати. — Вы Матвей Соболев?
Армия, догадался Матвей. Кадровики. Неужели Ивакин или Дикой оставили где-то сведения обо мне?
— Он самый. А вы, если не ошибаюсь, из «Смерша»?
Гости переглянулись. Второй, поплотнее и помоложе, с каштановыми волосами, нахмурился.
— Может быть, впустите? Надо поговорить.
— Говорите здесь, что вам нужно, и проваливайте.
— А вы не слишком-то гостеприимны, Соболев, — укоризненно проговорил высокий. — Что ж, буду краток. Я, как вы правильно догадались, полковник Холин из военной контрразведки, а это майор Меркулов. Вы же, насколько нам известно, бывший сотрудник ВКР, мастер перехвата, ганфайтер, как называют таких сотрудников.
Лицо Матвея осталось неподвижным.
— Короче,
— Ты что о себе… — не выдержал второй гость, но Холин жестом остановил его.
— Мы пришли к вам с предложением начальства вернуться в «Смерш». Обстановка такова, что остро ощущается нехватка квалифицированных кадров. — Полковник достал плотный толстый конверт без каких-либо надписей и знаков, протянул Матвею. — Это сводка по Управлению, можете ознакомиться. Там же телефон, по которому вы должны позвонить в случае принятия решения.
Матвей покачал головой, не собираясь брать конверт.
— Дела ВКР меня больше не касаются. Я уволился… по собственному желанию. Так и передайте своему начальству.
— Да что ты о себе возомнил! — снова взвился спутник Холина, хрустнув пальцами. — Тебе предлагают по-хорошему…
— А что, могли бы и по-плохому?
— Александр, остынь, — сказал Холин, с любопытством оглядывая стоявшего в непринужденной позе Матвея. — Он не из тех, на кого можно давить…
— Да я…
— Остынь, я сказал. Извините, Соболев, мы несколько взвинчены последними событиями… убийством генерала Голышева… в общем, есть проблемы.
— Это ваши проблемы. Всего хорошего.
Матвей вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Двое потоптались на лестничной площадке — Матвей видел их сквозь дверь зыбкими стеклянными силуэтами — и начали спускаться вниз. Через несколько минут они вышли из дома, подъехала бежевая «семерка» и увезла их.
— Что им было нужно? — тихо спросила Кристина, выезжая из гостиной.
— Предложили работу, — спокойно ответил Матвей, беря ее за холодные руки.
— Не волнуйся, все будет хорошо.
— Ты согласился?
— Нет. — Матвей подхватил Кристину из коляски, с болью ощутил, как похудели ее бывшие когда-то сильными и красивыми ноги, понес на кухню, где хлопотала Бася Яновна. — Вот и мы. Стас, ты идешь?
— Не хочу, я занят, — донесся голос мальчишки.
До вечера Матвей оставался в доме Сумароковых, как мог успокоил Кристину, позанимался со Стасом, поболтал с Басей Яновной, а потом с Кристининой мамой, но так и не решил, что делать. Хотя понимал, что Василий прав, и Сумароковых надо каким-то образом вывезти из города. Но куда — он не знал.
В девять вечера Матвей позвонил Василию и сказал, что ночевать будет дома, на что Балуев ответил, что приедет к одиннадцати.
Когда Матвей садился в машину, начинался дождь, превратившийся в ливень к тому времени, когда он подъехал к себе домой. Оставив «таврию» во дворе на сигнализации, Матвей шмыгнул уже было к подъезду, но увидел под деревом чью-то маленькую сжавшуюся фигурку. Шагнул к ней, с трудом узнавая недавнюю знакомую, Ульяну, которую выручил у обменного пункта валют.
Девушка промокла до нитки, будучи без зонта, замерзла и дрожала, как осиновый лист. Матвей вспомнил о ее существовании только сейчас, подумав, что случайных встреч, подобных этой, но бывает.